— Поздно… — прохрипел он, — Вы опоздали… Она идет сюда…
Мы с Настей переглянулись, а потом синхронно повернулись к двери.
Поздно. И вправду — поздно.
В дверь входила та самая белая блондинка, которую я видел с Морозовым-средним. И то, что она свободно прошла в секретную тюрьму на третьем уровне морозовских подвалов — говорило о том, что она очень, очень непростой человек.
Увидев нас, замерших у решетки, блондинка не колебалась ни секунды. Она прыгнула вперед, длинным скачком покрывая расстояние до меня с Настей.
Я только и успел, что выхватить из одного из кармашков своего жилета щепоть порошка и бросить в ее сторону.
Помните, я говорил, что чего только не взял с собой. В том числе, среди содержимого моих карманов была и одна сушеная трава.
Бывает, бежишь утром по росной траве, искрящейся бриллиантовым блеском под лучами ласкового рассветного солнышка, а в голове только одна мысль: «Если эти парни меня догонят — мне хана»… И тут между твоими ногами — почему-то всегда именно между ними — попадается эта колючая мерзость, которая радостно впивается в тебя своими колючками, так, что невольно подпрыгиваешь и чуть не попадаешься в руки тем, кто пыхтит у тебя за спиной.
Невысокий, колючий стебель, колючие листья, колючий фиолетовый цветок на макушке — все колючее, все.
Узнаете? Да, это та самая трава, что носит одно любопытное название, которому она полностью соответствует.