…а, значит, первая мысль, когда в боярский дом хочет попасть подьячий Разбойного Приказа — вовсе не о том, что он хочет помочь в розыске преступника, а о том, что…
— Кто такой?
— Леонтий-Любимец, разбойничий главарь, подозревается, что он в Мангазее скрывается.
…этот подьячий — человек князя Дашкова. Который, между прочим, на ножах с Морозовыми. То есть…
— Ты знал, что мы с сыном приедем в Мангазею?
— Не знал.
…во мне подозревают подсыла. И спасает от плаванья под поверхностью реки Таза только то, что…
— Какие-нибудь поручения, связанные с нами, от Дашкова получал?
— Нет.
…здесь есть боярыня, которая может вызнать всю правду обо мне (ну, как она думает), да еще то, что это слишком глупый ход — назваться подьячим Разбойного Приказа в доме Морозовых. Только…
— Никогда?
— Никогда.
…такой дурак как я, забывший напрочь о боярских терках, мог это сделать.
Морозова явственно перевела дух. Похоже, закончила…
— Зачем ты к нам в дом пришел?
А, нет, не закончила.
— Слышал о том, что в дом к вам влезли тати. Хотел их найти, награду от вас получить.
— Что ты об этом слышал?
— Мама!
— Выйди из покоев!
Морозов-средний покорно вышел. Боярыня подошла ко мне, вглядываясь мне в лицо. Я безмятежно посмотрел на нее:
— Слышал, что тати в дом пролезли, поймать их не смогли.
— Что ЕЩЕ ты слышал?
— Слухи разные были.
Боярыня потерла пальцами виски:
— Хорошо. Что ты слышал о том, что тати со мной сделали?
Вот зачем ей это знать? Лишний раз себя помучить, как будто отдирая корку с ранки? Мне даже на секунду стало жалко ее… пока я не вспомнил про убитую ею холопку Ираидку. Вот теперь придумай ответ, да побыстрее. Под Повелением отвечают честно и чувств спрашивающего не жалеют. А мне всё услышанное пересказывать нельзя…
— Слышал, что опозорили вас эти тати самым позорным образом.
Лицо Морозовой вспыхнуло краской:
— Веришь в это? — глаза-то, глаза прямо черным залиты…
— Нет.