Могу даже предположить, почему он не стал упоминать об этом в своих записях. Не только потому, что информацию до поры до времени, пока не вырастит моя стабилизация, лучше было держать под замочком, но и по той простой причине, что, если бы я знал про эту полезную способность, я бы вёл себя намного менее осторожно. Человек становится нерасторопным, когда у него есть второй шанс.
С другой стороны, — я горько усмехнулся, — незнание этого вовсе не помешало мне потратить мою первую жизни на второй же экспедиции.
Я провёл рукой по своей груди.
Её до сих пор покалывали горючие воспоминания.
Когда это создание, ангел — вспоминать о нём было неприятно — пронзил мою грудь своей каменной рукой, я это почувствовал.
Он мог меня видеть, он смог до меня дотронуться, а значит моя теория о том, что на своём нынешнем уроне стабилизации я неуязвим, была ошибочной.
А я ей так гордился… Неприятно.
С другой стороны, не нужно делать поспешных выводов.
Я водрузил скрещенные ноги на столик, сложил руки за головой, откинулся на спинку кушетки и задумался.
Практика обернулась не самым приятным образом, но моя теория была такой стройной, что отказываться от неё тоже как-то не хотелось.
Если за стабилизацию действительно отвечает серый туман, — собственно, почему он стал более реденьким, когда я поглотил туманность убитого ящера, — тогда странности возникли в самом начале моей второй экспедиции. В мире подземелья он всё ещё оставался довольно густым, когда я его покинул; меж тем в измерении ангела напротив, его не было совсем. В то же время на карте их «С-фактор» был помечен, как равноценный.
Почему?
Было два возможных объяснения.
Либо все мои теории были ошибочными.
Либо ошибся автор карты, он же автор дневника, он же мой достопочтенный предшественник.
Одно из двух.
Хотя стоп… А может и нет.
Я прищурился, разглядывая потолок.
Перед моими глазами снова промелькнули сияющие письмена на сером камне. Год первый, второй, третий… Сгущается серый туман. Сгущается — не сгустился, а именно сгущается.
…Был ещё один вариант. Возможно, Стабильность не была постоянной. Даже не так, я ЗНАЛ, что она была непостоянной, ибо моя собственная стабилизация постоянно менялась и возрастала. В таком случае разве не разумным будет предположить, что могла измениться Стабильность целого измерения? Когда автор дневника навещал его в последний раз, она была одной, — затем поменялась, стала ниже, но карту не успели обновить, вот и вся проблема.
Наверное.
Это была не более чем теория, но звучит она довольно правдоподобно.
Я кивнул сам себе и поёрзал на кушетке. Что-то грубое покалывало у меня за спиной. Повернувшись, я увидел булаву с блестящими зубцами радужного цвета. Ах да… Совсем забыл. Я же успел пометить — занятная формулировка — её своей туманностью, а значит теперь она была моя.
Я подобрал оружие и посмотрел на него поближе: звякнул ногтем по железному шарику, затем коснулся зубца — из подушечки моего пальца брызнула тонкая струя тумана.
Острая штучка…
С её помощью у меня получилось поцарапать руку каменного ангела. Интересно, как она покажет себя против ящериц?..
Вот сейчас и проверим.
Я подобрал свою находку, — в руке она лежала на удивление приятно, — размялся и направился в подвал.
Первая экспедиция пошла немного не по плану и, признаюсь, у меня были мысли на сегодня закончить и продолжить исследования завтра, но в итоге я решил этого не делать. Если меня чему и научила работа на себя, вдали от дядиной указки, так это дисциплине. Отказываться от своего графика и намеченных планов — склизкая дорожка, которая ведёт прямиком в пучину праздности.
Видел я это место.
Сперва весело, потом — скучно.
У меня был ещё целый час, даже немного больше, чтобы наведаться в подземелье. Почему бы и нет?.. А по возвращению нужно будет изучить другие туннели и проверить, как их реальная Стабильность относится к той, которая значилась на карте… Да и вообще мне было интересно посмотреть, что представляют собой миры с другой стороны.
Я спустился туннель и пару минут спустя вышел в туманную гущу посреди каменного коридора.
Так… Теперь нужно найти Марию и остальных.