Глава 24. Ответ
Опустевший город представлял собой необыкновенное зрелище. Казалось, когда последние эльфы оставили его каменные стены, в них застыло самое время.
Медленно шагая по широким мощёным улицам, которые в его воспоминаниях всегда были полны народу, а теперь стали пристанищем для одних только птиц, которые вили свои гнёзда на крышах и парапетах, Ром то дело вздыхал о бренности бытия.
Правду говорят мудрецы: ничто не вечно кроме Белого Духа. Даже величайшая империя рано или поздно обратится в прах.
Вскоре он прошёл за древние стены, которые ограждали акрополь, и стал подниматься по тропинке, обсыпанной песком и разбитыми ракушками, змеящейся на вершину холма, на котором находился королевский дворец.
Ром зашёл в него и стал методично осматривать этажи. Первый, второй, третий... Наконец он поднялся в тронный зал и, через секретный проход, зашёл на балкон. На потолке пестрила древняя мозаика, которая изображала первый великий исход. Немного ниже сверкал прекрасный вид на безграничное море.
Ром смотрел на него некоторое время, затем вздохнул и пошёл на выход.
Спускаясь по тропинке, он уже думал о том, чтобы выйти за пределы города и проверить его окрестности, когда взгляд его зацепился за храм великого белого духа.
Почему бы и нет?
Ром пожал плечами и зашёл в белокаменное строение.
Через несколько минут ноги привели его в рощу кипариса. Ром уже собирался повернуть, как вдруг заметил возле алтаря фигуру в длинном саване. Он замер. Фигура стояла на коленях перед белым камням и молилась. Ром наблюдал за ней растерянными, заворожёнными глазами. Наконец она приподнялась, повернулась, и в этот момент сердце эльфа стремительно застучало.
Перед ним была Мира.
Ром неуверенно шагнул вперёд.
Остановился.
Девушка совершенно не изменилась за последние шестьдесят лет за исключением всего лишь двух вещей — волос, которые стали белыми, и глаз, которые теперь сверкали перламутром.
«Мира» смотрела на него невозмутимым взглядом, словно ожидая чего-то.
Наконец Ром выдавил улыбку и сказал:
— Давно не виделись.
Тишина.
Даже ветер не шелестел деревьями кипариса.
Ром сделал глубокий вдох и спросил:
— В тебе сохранилось... Хоть что-нибудь от неё?
«Мира» медленно помотала головой.
Ром кивнул, вздохнул, затем спросил серьёзным голосом:
— Чего вы от нас хотите?
«Мира» наклонила голову, раскрыла губы и ответила:
— Ничего.
— Тогда зачем напали?
— Мы. хотим. спросить. Его.
— Его?
Девушка вытянула руку и показала на белокаменный алтарь.
— Великий белый дух... О чём вы хотите его спросить?
Тишина.
А вот и ветер, подумал Ром, когда кипарисы стали шуметь.
— Тогда ещё один вопрос, если можно... — заговорил было Ром и вдруг замолчал, и вытаращил глаза.
«Мира» проследила за его взглядом. Лицо её осталось непоколебимо, но в зрачках вспыхнули огоньки.
На краешке алтаря сидела белая птица.
Висела тишина.
Птица поправила свои крылья дёрганым движением, затем открыла клюв и спросила: