Ядовитая пелена коснулась первых зданий, заползла в открытые окна, отыскала щели между ставнями и косяками дверей, растеклась по улицам туманом, какой бывает ранним утром, только эта желтовато-зеленая дымка, несла не свежесть и прохладу, а удушье и смерть.
Медленно, скрываясь в клубах зеленого тумана, прячась за стенами и прижимаясь к земле, корпус смерти Кригга с нескольких направлений вступал в захваченный врагом город. Бойцы в защитных прорезиненных плащах, очках и противогазах были вооружены двухствольными штуцерами, прицельно бившими на дистанцию в пару сотен метров, что позволяло на равных схлестнуться бездарному с магом. У каждого при себе были гранаты и дымовые шашки, как маскировочные так и при горении выделяющие едкий дым, по парочке мин. Узким фронтом, шагов в четыреста, они продвигались по окраинам, пуская перед собой облака ядовитого газа. Правильно выбранное направление и ветер помогали им — газу достаточно было только покинуть баллон, чтобы легкий ветерок понес его в нужную сторону.
Первыми продвигались легковооруженные штурмовики, за ними, убедившись в безопасности следующей сотни метров, подтягивались бойцы волочащие здоровенные баллоны с хлором и тяжелые минометы. Ядовитый туман скрывал защищенных от его воздействия бойцов и невидимым убийцей вычленял очаги сопротивления. Вот в одном из домов вспыхнул свет, распахнулось окно, один из бойцов вывалился наружу, кашляя и хватаясь за горло, упал на колени, скрючился и принялся выхаркивать на землю легкие. Вскоре к нему присоединился еще один — тот был на втором этаже, и тяжелый газ до него добрался не сразу. Этому было полегче — распахнув окно он вывалился на балкончик, и там воздух оказался более-менее свежим. Хапнув кислорода тот несколько раз глубоко вдохнул, прокашлялся, тяжело оперся на перила и его стошнило, но умирать, вроде как, он не собирался. Дальше по улице в домах тоже послышался кашель, звон стекла, приглушенные крики или скорее хрипы, и Кригг понял, что первый очаг сопротивления они обнаружили.
Указав пальцем на тяжело дышащего солдата на втором этаже, который кашлял и периодически блевал, но, видимо, помирать передумал, Кригг распальцовкой отдал приказ, и, шедший по правую руку боец из корпуса смерти, убрал штуцер, потянув вместо этого из-за спины странного вида железный лук, с колесиками и хитро натянутой тетивой. Прицелившись спустил стрелу и спесивый — как оказалось без всяких щитов — тут же рухнул навзничь, не издав не звука — в легких просто не было достаточно воздуха, чтобы кричать.
— Тхриии… хртреее... — среди хрипов и кашля впереди, послышалось что-то шленораздельное, — тревога.
Вряд ли этот хрип услышал хоть кто-то дальше, чем в десятке метров, но Кригг отыскал взглядом в темноте слишком догадливого имперца, и указал на него лучнику. Свистнула еще одна стрела, так же легко как и первая, вонзившись в спину противнику — когда задыхаешься и борешься за каждый глоток воздуха, тут уже не до щитов.
Имперские спесивцы рассредоточились по домам, стараясь не собираться в одном строении больше чем втроем-вчетвером, видимо сделали выводы из артобстрела и поняли, что кучковаться нельзя, сейчас же, это сыграло с ними злую шутку. Коммуникация между отрядами была нарушена — буквально в сотне метров отсюда, бойцы даже не знали, что здесь их соратники умирают.
Медленно продвигаясь вперед, Кригг нашел лежащее на земле тело — боец еще подавал признаки жизни, тяжело дышал, и если бы сейчас его отправить в госпиталь, то скорее всего пошел бы на поправку, но такого шанса никто ему давать не собирался. Лезвие ножа вошло куда-то под подбородок, прекратив мучения имперца, и тот умер не издав ни звука.