Ну да, чего я еще ожидал? Будочник как кот, уходит и приходит, когда захочет. И, кстати, жизней у него примерно столько же. Будем надеяться.
Сказать по правде, у меня словно камень с души упал. Наверное, я какой-то неправильный, но мне было абсолютно плевать на магию. Скорее всего, потому что она у меня относительно недавно. Поэтому какая разница — есть у Будочника магия или нет? Да, без нее тело начнет стремительно разрушаться. Иными словами, мой учитель станет обычным человеком, в данном случае старым. Вернее, уже стал. Но, что самое важное — он до сих пор был жив. А разве не это главное?
Правда, меня смущало несколько моментов. К примеру, Будочник заявился днем, на глазах у Конвоя. И те, между прочим, его пропустили. Из-за того, что мой учитель спас всем казакам жизнь? Нет, вряд ли это могло стать достаточно веской причиной. У Черевина что самое главное? Приказ. А уже потом все остальное.
Я в очередной раз проспал что-то важное. Будочник явно не так прост. И какое-то влияние на Императора имеет. Или у учителя невероятно сильный покровитель. Сказал, и сам чуть не рассмеялся. Покровитель? У Будочника? Стал бы он столько лет ютиться в той лачуге и жить как бомж?
В общем, все это было очень уж странно. А мне всегда не нравилось то, что я не понимал.
Но Будочник напомнил еще одну важную вещь — футбол. Точнее, товарищеский матч, который должен был состояться завтра, если память мне не изменяет. Неясно, не решил ли его отменить Шелия. Все-таки, город еще не оправился после серьезного нападения чудовищ. С другой стороны, он вроде и писем никаких по этому поводу не присылал. А для аристократа дать заднюю без предварительного предупреждения — смерти подобно.
Эх, тяжело без телефонов. Сейчас бы написать: «Серег, привет, че там по поводу завтрашнего матча?». И все дела.
Я вспомнил одно подходящее заклинание из книжек. Само собой, не из самоучителя. Недавно нашел его в «Перечне необходимого для юного дворянина-мага». Называется Эгрегор и относится к шестому рангу. Вроде как ты создаешь некую духовную сущность возле нужного человека, которая может с ним общаться.
Правда, я не понял сразу несколько моментов. К примеру, как маг должен получить «входящий»? Вот если та же Дмитриева седьмого ранга, я могу до посинения кастовать на нее Эгрегора. Или это лишь голосовое сообщение без возможности ответить? К тому же, шестой ранг. В очередной раз палить свои способности не хотелось. Ну, и ко всему прочему существует один важный нюанс. Шелия — недом.
Но проверить нужно. Поэтому я спустился вниз, где нашел слугу.
— Илларион, ты знаешь, где живут князья Шелия?
— Как не знать, чай, не последние люди в городе. Недалеко тут, можно пешком дойти.
Я немного подумал и покачал головой.
— Нет, пешком не пойдет. Давай, лови извозчика, надо съездить.
За время, пока я отсутствовал по уважительным причинам (на самом деле ни разу не уважительным), город успели прибрать, хотя следы нашествия псевдоежей все равно были заметны. По пустым рамам, в которые еще не вставили стекла, глубоким отметинам от острых когтей на штукатурке стен и дверях, погнутым фонарям, высоким пням, оставшимся от молодых деревьев, темным пятнам на мостовой, которые так и не смогли отчистить.
По Петербургу прошла настоящая лавина, сметая все на своем пути. И хорошо, что большинству посчастливилось эту лавину пережить.
— Коля! — услышал я знакомый голос, мотнул головой и приказал возчику остановиться.
На тротуаре мостовой стояла Дмитриева, облаченная не в лицейский мундир, а пышное платье, скорее всего с корсетом, по последней моде, и накинутом сверху манто. Все-таки, для конца сентября на улице стало заметно свежо. И надо отметить, что Лиза в платье была чудо как хороша. Платье подчеркивало ее дворянскую осанку и бедра, делая последние более пышными.
Рядом с девушкой в похожем наряде стояла мать. Это заключение я сделал хотя бы по тому, что Дмитриева была почти ее полной копией. С другой стороны замер улыбчивый толстячок в дорогом костюме, который с интересом разглядывал мой конвой. Мне почему-то сразу стало ясно, кто в этой семье главный. И догадка тут же подтвердилась.
— Елизавета! — зашипела мать, краснея, по всей видимости, от неподобающего поведения своей дочери. Еще бы, окликать мужика посреди дороги.
Я уже остановился, собственноручно слез с пролетки, наказав Иллариону ждать. И приблизился к ожидающим меня с некоторым любопытством Дмитриевым...
— Николай Федорович, — сделала легкий реверанс девушка. — Рада видеть Вас в добром здравии.
— Елизавета Павловна, — поклонился я. — Хочу ответить Вам взаимностью. Позвольте полюбопытствовать, что за прекрасные люди Вас сопровождают? Ваши брат и сестра?