Девушка прижала ладони к лицу, едва не плача:
— Ой-ой-ой, что я наделала?! Прости, прости, пожалуйста! Я не нарочно, правда!
— Спокойно, — выдавила я непослушными губами. — Что случилось?
— Я не знаю! — всё же расплакалась она. — Я заблудилась в тумане! Побежала, а тут ты! Я очень испугалась, а когда мне страшно, случаются всякие… штуки!
— Ты называешь это штукой! — через силу усмехнулась я, пробуя шевелить руками и ногами. Вроде бы получилось. И то хлеб! Не парализовало. Я сердито позвала:
— Дала! Вылазь ко всем бесам Нави!
Голос близняшки, уже спокойный и, как всегда, язвительный, прозвучал в тишине леса, перекрывая всхлипы девушки:
— Здесь я! Вставай давай, хорош валяться!
Она парила над нами в позе джинна, сложив руки на груди, и в её глазах я ясно увидела насмешку. Возмутилась:
— Нет, ну гляньте на неё! Мне больно, а она командует!
— Не забудь, что мы всё делим пополам! — усмехнулась близняшка. — Так что нефиг притворяться, симулянтка!
Я приподнялась со старческим кряхтением, и незнакомая девушка испуганно подалась ко мне:
— Ой, не двигайся! Больно, да?
— Хряпнешься об дерево, узнаешь, — проворчала я, садясь.
Дала заглянула мне в лицо:
— Ну? Как?
— Тебе повторить? — огрызнулась я.
Девушка взвизгнула:
— Ай! Это что, призрак?!
— Я химера! — с достоинством ответила Дала, стрельнув в неё колким взглядом.
Я осторожно подвигала руками и ногами, объясняя в то же время:
— Это моя сестра-близнец, существует в таком вот виде. Язва порядочная, но неопасная. А ты кто?
— Света, — её зубы мелко стучали, она дрожала, обняв руками плечи. Мне стало жалко её. Только позавчера я была в таком же опупении, глядя на всё и всех ошалелыми глазами.
— И откуда ты взялась?
— Из Москвы...