Искомый Тотем находился в стороне от небольшой входной площадки, практически во дворе ближайшего к воротам дома. Впрочем, здесь, домов двора и не было, в отличие, скажем, от дома старейшины, лачуги лепились почти к самому частоколу, одним большим рядом, второй ряд шёл по улице в глубь деревни, а если пройти между двумя крайними домами этих рядов, ты и попадал к священному Тотему... Под которым была свалена немаленькая такая куча всякого говна.
Недолго думая, я пометил её и назначил цену в два золотых тому, кто уберёт. Не прошло и минуты, которую я потратил, чтобы проверить, сколько же у нас уже рекрутов (сорок пять!), как дверь самой убогой лачуги открылась, и из неё выскочила кобольдка с двумя детьми.
— Стоять! — тормознул я её. — Где мужчины?
— Муж на охоте, отец погиб, братья тоже, — отчиталась она.
— А соседи?
— Там старики...
— А там? — я махнул в сторону более благополучных домов.
— Ну... Видимо, деньги не нужны. Мужчин мало, женщины заняты...
— А ты откуда узнала, что есть флаг на уборку вокруг Тотема? Это же для воинов!
Она наклонила голову вперёд, показывает слабо оформившиеся рожки:
— Я — воин! — заявила она, поставила детей на землю, пинком отправила из в дом, а сама вытащила лук. — Стреляю не хуже мужа!