Восхождение Черной Воды

— Тогда не зови их врагами. Они тебе недруги, противники, недоброжелатели — кто угодно, но не враги. Даже простецы знают, что слово имеет вес, а уж в устах обладателя дара… Если хочешь стать сильным магом — относись к словам внимательнее, — посоветовал я. Протянув руку, забрал проклятье из его тонкого тела, заставив непроизвольно дернуться. Рассмотрел переплетение нитей, покорно зависших над ладонью. — А вот они, похоже, тебя считают именно врагом. Двенадцать узлов, деградирующее воздействие на нервную систему. Использовали артефакт?

— Да, сэр!

Забавная поделка. Я поместил её в кокон из силы, добавил управляющий контур и бросил обратно в Ричарда. Посверкивающий серебром и чернотой шарик мгновенно пропал в груди застывшего от страха мальчишки.

— Верни создателю. Просто пожелай при встрече. — Выяснив всё, что хотел, я развернулся к Куперу. — Что ж, мистер Купер, всё это очень интересно, но не отменяет моих дел. Давайте разберемся с ними, и я пойду.

— Конечно, мистер Блэкуотер, — немедленно отлип от стены мужчина. — Прошу за мной.

— Розалин, всего хорошего. Мистер Дей, рад знакомству.

Не слушая ответные прощания, я прошел следом за Купером. Уже в помещении, выкладывая на стол предназначенные для продажи находки, поинтересовался:

— Почему Розалин привела его сюда?

— Администрация фиксирует обращения учеников в медицинский кабинет и расследует случаи наложения проклятий. Мелкие может спустить на тормозах, сложные проверяет обязательно. Ричард не хочет привлекать внимания, потому что, если Рассела из-за него выгонят из школы, семья Рассела может захотеть отомстить. Ошибка, на мой взгляд, но подростка не переубедить.

— Вы не в первый раз его видите?

— Он подрабатывает на Перекрестке. Хороший парень, только тяжело ему приходится. У Розалин таких проблем нет — дети из наших семей держатся вместе, к тому же в школу она пришла по вашей рекомендации. Её не трогают.

Какое-то время спустя я беседовал с одним крупным торговцем и разговор зашел о современных магах, которым можно было бы поручить изготовление некоторых артефактов. В числе прочих речь зашла о Чарльзе Расселе, отце Честера, и я высказался в том духе, что, раз человек собственного сына воспитать не смог, то и другие серьёзные проекты завалит. Ну, просто к слову пришлось, я разговор к этой теме не подводил и вообще не придал моменту значения. Каково же было моё удивление, когда позднее выяснилось, что у Расселов здесь, на Перекрестке, из ничего возникли сложности. Народ избегал с ними работать. Не то, чтобы совсем, просто если мог выбрать кого-то другого, то шел к другому.

Если два этих события — моё мнение, высказанное в частной беседе, и падение репутации не самого ничтожного рода — между собой связаны, то мне тоже следует внимательнее следить за словами.