— Алмо! — послала она осанвэ сыну.
И сделала знак отъехать в сторонку, к кустам. Достала лук и принялась ждать. Скоро из-за деревьев показался небольшой клин. Лехтэ тщательно прицелилась и выпустила одну за другой две стрелы. Одна из птиц камнем упала вниз. Тэльмэ радостно вскрикнула и бросилась искать добычу. Совершенно роскошный гусь будет им на ужин. Отлично! Она продемонстрировала добычу сыну, и они продолжили путь.
Щен, как всегда, побежал вперед.
***
Мать и сын быстро оборудовали стоянку. Ощипанный и выпотрошенный гусь занял свое место в импровизированном очаге, и Альмарион решил не тратить времени даром и осмотреться повнимательнее. Щен предпочел охранять лагерь и особенно будущий ужин.
С первого, короткого, «рейда» по лугу он вернулся с охапкой дикой черемши, лука и крапивы. Оставив находки у костра, решил проверить реку.
Они подъехали к чистому плесу, но чуть ниже по течению река разливалась и берега ее прятались в зарослях камыша. Алмо прислушался, стоя на обрыве, из которого то и дело вылетали поймать кого-нибудь на ужин верткие ласточки. В камышах пищало, квакало, кажется, даже скрипело. Удовлетворившись услышанным, эльф снял обувь, подкатил штаны и, стараясь ступать осторожно, полез в заросли.
Сначала решил исследовать неизвестно кем протоптанную тропку. Было интересно, кто и для чего создал ее в удалении от жилья. Эльфенок двигался осторожно, не желая никого спугнуть. И у него получилось: цапля, высматривающая добычу, до последнего не замечала Алмо. Он погладил упругие перья и улыбнулся птице. Та, возмущаясь, защелкала клювом, а после важно, без лишней спешки удалилась в гущу камыша.
Куруфинвион смотрел внимательно, но так и не сумел разобрать, чьи же именно копытца расщепили камыш. Никаких других следов найти не удалось.
По крайней мере до тех пор, пока amil не позвала его ужинать.
***
Когда Алмо убежал исследовать берег реки, Лехтэ пока решила заняться лошадьми и обустройством лагеря. Для начала расседлала и напоила коней, а потом отправилась собирать лапник.
Идея сына поспать в шалаше ей самой с каждым разом нравилась все больше и больше. Раздобыв жердей, она принялась делать его, время от времени отвлекаясь, чтобы проверить гуся.
Скоро шесты были врыты в землю и обложены лапником и мхом. Набрав еще еловых веток, Лехтэ выстлала пол. Теперь уютный шалаш на двоих был готов.
Анар уже почти опустился к горизонту, красиво позолотив восточный край небосвода и воду в реке. Тэльмэ попробовала ее рукой — теплая. Завтра можно будет искупаться.
А гусь тем временем был уже готов.
— Алмо! — позвала она сына. — Ужинать пора.
Сама же поставила воду для квениласа и достала пирожки.
Кроме аппетитно пахнущего гуся, на стоянке обнаружился шалаш. Не совсем такой, какие строили эльфята в тирионских парках, и уж тем более не похожий на его собственный, сооруженный в лесу близ дома. Альмарион издал ликующий звук и, подпрыгнув несколько раз, оббежал вокруг него. Было кое-что, что ему хотелось бы исправить.
— Amil, а ты с какой стороны спать будешь?
— С левой, ближе к лесу, — ответила Лехтэ.
— Ага, — задумчиво протянул Алмо и принялся внимательно осматривать землю слева от их временного жилища. Найдя что-то, встал на колени рядом с находкой и что-то зашептал. Закончив, погладил землю в направлении от находки к шалашу и побежал к реке мыть руки перед ужином.
Пока Алмо споласкивался, Лехтэ разлила по кружкам квенилас и, облюбовав себе кусочек гуся, оторвала его и принялась за еду.
Анар уже почти сел, на небе стали появляться звезды, теплый ветерок ласкал, и в мире царили покой и умиротворение.