– Уже хорошо, – Адамина придирчиво меня осмотрела со всех сторон. Даже не знаю, где она нашла платье моего размера за такой короткий срок. – Ну что, готова работать? – спросила она, прищуриваясь и улыбаясь. При этом я почти отчётливо ощутила исходящее от неё ехидство. Кажется, старушка не верила, что я могу и вправду работать. Что ж, придется её разочаровать.
– Конечно, – ответила, улыбаясь. – Что надо делать?
– Ишь, какая прыткая, – тут же ворчливо отозвалась она, убирая с лица кривоватую улыбку. – Ладно, пошли.
Я думала, что помещение большое? Забудьте, оно просто громадное. Из одного конца до другого мы топали минут десять не останавливаясь.
– Это заклинание пространства, да? – спросила, осматривая корочки книг. Читать я точно могла. Успела убедиться.
– Оно самое, – кивнула Адамина, останавливаясь, наконец. – Вот, – она ткнула пальцем в темный угол, из которого, кстати, на нас с любопытством поглядывал очередной демон. – Приберись тут. Паутину убрать, стены вытереть, полки протереть, книги расставить по алфавиту, полы помыть, артефакты сложить в отдельную коробку. Работы тут дня на два.
Сказав всё это, она покряхтела немного, а потом развернулась и ушла, оставив мне небольшую лампу.
Немного осмотревшись, я сходила обратно за тряпкой и ведром с водой. А потом пошла работа, за которой неустанно следили демоны, прятавшиеся по темным углам, снова перешептываясь о чём-то своём.
– И чего вы там шепчетесь? – тихо спросила, заглядывая за одну из полок, которая была приставлена к стене.
После прошлой ночи меня уже не так сильно волновали мелкие демоны, но всё-таки постоянный шёпот отвлекал.
– Что…
– Делаешь?
Спросили сразу двое. Причём говорили они так, что становилось понятно – говорить с людьми им непривычно. Интересно, как же они между собой шепчутся, если так плохо могут говорить? Или они на каком-то другом языке разговаривают друг с другом?
– Убираюсь, конечно, – ответила, вытирая пот со лба и усаживаясь на стул. Задумалась. Откуда тут стул? Кажется, не было ничего подобного. – Пыль вот вытираю, грязь отмываю.
– Зачем? – на этот раз спросили не двое, а, кажется, целая сотня. Звук этот не был приятным, наоборот, от него все волоски на теле встали дыбом.