Вскоре мое терпение было вознаграждено. Сначала щелкнул замок, а следом повернулась ручка и открылась дверь. В палату вошло три человека. Собственно, врач, и двое невысоких мужчин почти одинакового роста в костюмах. Я даже удивился, насколько похожи и невзрачны были их лица, зацепиться не за что. Ни носа картошкой, ни большого разреза глаз, ни волевых подбородков. Все отличие в них, что первый был одет в костюм серого цвета, а второй в синего. А еще у Серого была кожаная папка. У меня как-то сразу неприятно заныло внутри.
А вот врач был располагающий к себе. Высокий дядька с мясистым красным носом и густой щеткой усов. И голос у него оказался громогласный, с первых секунд заполнивший всю палату.
– Коля, как себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо. А где мы?
– В госпитале ФСБ, – ответил врач.
Серый дернулся было и собирался что-то сказать, но усатый, будто почувствовал его движение, и лишь отмахнулся. Ого, значит, это не простой дядька, а какой-то авторитетный в здешних кругах. Или просто тот, кого нельзя заменить.
– Ох, и напугал ты нас. Вчера полуживого привезли, сердце еле бьется, пульс нитевидный, а к вечеру уже стабилен. Кровь мы у тебя взяли, все в порядке. Давай еще давление проверим, – продолжал врач, заодно поводив фонариком перед глазами. И вытащил навороченный автоматический тонометр из прикроватной тумбочки. – Рукав закатай. Ага…. Так… Так… Сто двадцать на восемьдесят. Хоть сейчас в космос. Ладно, тогда я готовлю выписку. А ты пока пообщайся с товарищами.
– Привет, Коля, – улыбнулся Серый, доставая из нагрудного кармана удостоверение темного, почти черного цвета, и раскрывая перед моими глазами. – Меня зовут Павлов Иван Иванович.
– Военная разведка, – успел скользнуть я взглядом, как рядом раскрылась вторая корочка.
– Кораблев Иван Павлович, – представился другой.
– Угу, понятно. А я тогда Саня Григорьев, очень приятно.
На мгновение между нами повисла такая напряженная тишина, что казалось, продолжения беседы не будет. Однако Синий с Серым, не сговариваясь (они вообще все делали не сговариваясь, словно две руки одного человека), улыбнулись.
– Значит, правильные книжки в детстве читал, – хмыкнул Синий.
– Каверин на полке стоял, – кивнул я. – Ладно, будем отталкиваться от того, что вы из разведки, пусть и обойдемся без реальных имен. Вы же сейчас расскажете мне, что происходит? Почему я здесь, когда моя команда там играет?
– Матч закончился вчера, – открыл Серый папку, передав мне плотный лист глянцевой бумаги. – Вы проиграли два-три москвичам. А потом еще местной академии. Но если тебе будет приятно, тольяттинцы москвичей в финале выбили. Зато ты стал лучшим бомбардиром. Позолоченную статуэтку мы тебе домой отвезли. А то еще потеряешь здесь.
Я грустно взглянул на грамоту, пытаясь сглотнуть появившийся в горле комок. На душе было паршиво. Надо же, подвел пацанов. Представляю, в каком они сейчас состоянии.
– Что интересно, ты игрок центра поля, опорник, даже не атакующий полузащитник. А все же забил больше всех в своей команде за четыре игры, – подхватил Синий.
– Просто оказался в нужное время в нужном месте, – ответил я, пожав плечами.
– Скажу больше, у тебя удивительная способность к этому.
– Товарищ Кораблев, или Павлов, я забыл, кто из вас есть кто, а можно не ходить вокруг да около. И просто уже сказать, что происходит? Зачем я здесь? Может вы меня с кем-то перепутали?
– К сожалению или к счастью, нет, – сказал Серый. – Нам нужен именно ты. Скажи, Коля, а ты не чувствовал себя странно вчера.
– Вчера? – пробежал по моей спине неприятный холодок.
– Вчера, – повторил Синий.
– Да нет, вроде день как день. А что такое.
– А вот что, – Серый выудил еще листок из своей папочки.