Из оцепенения меня вывел звук приближающихся со стороны берега шагов. Опомнившись, я бросилась прочь с причала, дважды чуть не упала на ледяной корке и как только оказалась в тени старых доков, рядом прошли две высокие, коренастые фигуры.
-А я тебе говорю, не нужно было столько эля покупать! – заявил первый пират, тянущий на плечах увесистый мешок. – Да если капитан узнает, он нас на корм рыбам отправит, или хуже того – на растерзание потерянным душам отдаст!
-Да ладно тебе бухтеть, - попытался утихомирить товарища другой. – Нам что было велено? Сбыть столичному торгашу ювелирную подделку втридорога. А мы что? Мы ж умные, еще сверх меры его облапошили! Имеем право лишнюю наживу себе забрать? Имеем. Теперь в пойле месяц отказа знать не будем, а капитан ни о чем и не пронюхает!
-А если все-таки пронюхает? – продолжал сомневаться первый. – Он же как вернулся, так совсем озверел…
-Говорю тебе, он не заметит!
-А если…
-Заткнись, Сэм, или на корм рыбам пойдешь прямо сейчас!
-Прости, Ус, - вздохнул здоровяк, поправив красноречиво позвякивающий на плече мешок. – Слушай, а если все-таки…
Его спутник страдальчески зарычал и крепко выругался.
Дальнейшего разговора я не слышала, сосредоточившись на том, чтобы слиться с холодной стеной и не дышать. Вот ведь ши! Надо же было оказаться здесь так не вовремя! Не хватало столкнуться с подобными типами у заброшенного причала, где фонари горят через раз, а из прохожих одни контрабандисты да тупые тролли.
Котят кормить пришла, на романтичное ночное море любоваться – дура, одним словом! Одно дело общаться с подобными личностями в Слезных трущобах, где каждый из них если не добрый, то, по крайней мере, знакомый сосед. И совсем другое – столкнуться с незнакомцами, да еще и пиратами в порту.
Пиратами, Глубинные их утопи!
Когда переругивающаяся парочка села в пришвартованную шлюпку (и как я ее сразу не заметила?) и отчалила от берега, меня затопило невероятным облегчением. Дождавшись, пока они растворятся во мраке сумеречной ночи, я практически бегом направилась к центру. До трущоб добиралась исключительно по хорошо освещенным улицам, а когда оказалась в родном районе Сумеречья, старалась держаться в тени и не привлекать к себе внимания.
Окончательно успокоилась, лишь когда вошла в дом и, тяжело дыша, привалилась спиной к закрывшейся двери. Прислушавшись, удивленно констатировала отсутствие храпа. Странно, обычно отец к этому времени опустошает пару бутылок и уже видит тридесятый сон. Или я что-то перепутала, и сегодня его смена?