Глава 11
Я перемахнул через изгородь и побежал к Тулле. Остановился, чтоб глянуть на него, обнял и в ответ получил столь же крепкие объятия. Вот прям на шестую руну. А потом столь же крепкий тычок в бок.
— Я тебе что говорил? — спросил он строго.
Внешне Скагессон не особо изменился, разве что перестал белить волосы, потемнел лицом да коротко остриг бороду, а вот нутро стало иным. Он догнал меня по рунам, поднявшись до хускарла. А еще взгляд. Единственный глаз смотрел цепко и пронзительно, я аж поежился. И почувствовал себя виноватым, хоть и не понимал, в чем.
— Говорил, чтоб я уходил и оставил тебя у жреца. И чтоб не приходил искать.
— Нет. Это Ворон сказал, чтоб ты не приходил. Но я не про то. Сны же видел? Слова мои слышал?
Хоть я догадался, что кошмары слал Тулле, но в глубине души считал, что это все же обычные сны, которые приходили то ли из-за вины, что бросил друга, то ли из-за тоски по нему. А после слов Тулле меня снова пробрало холодом. Неужто и впрямь он слал?
— Пойдем к остальным, — бодро сказал я, — все тебя вспоминали. Еще немного, и мы бы пошли искать тебя.
И тут меня осенило. Тулле ведь не знал, где мы поселились. И речь не про лесной поселок, выстроенный нашими руками! Он ушел до того, как нас обвинили в поджоге, до встречи с Ульвидом, до бриттов. Как он нас нашел? Как узнал, где искать? А вдруг за ним идут люди конунга? Да и вообще Тулле ли это? Может, подменыш в его шкуре? Тулле говорил, что жрец его обучать может и год, и два, а тут всего несколько месяцев прошло.
Я уставился на друга, выискивая неправильности, хоть понятия не имел, как узнать подменыша. Один глаз закрыт, и веко провисло, но пусто ли там? Три шрама по щеке. Все как надо. Сразиться с ним? Так он может сказать, что после шестой руны поменял манеру боя. И дар… Получил ли он какой-то дар?
— Ну что? Я это или тварь? — усмехнулся Тулле. — Глазами не поймешь. Лучше всего кровь глянуть и понюхать. У тварей она пахнет иначе, но ты и сам знаешь.
— Режь! — заявил я.
Он вытащил нож и провел острием по предплечью, оставив длинную царапину. Я заметил, что в поселке притихли, хотя до того ульверы кричали что-то, видать, поняли, что что-то идет не так. С трудом подавив желание обернуться, я смотрел на выступившие капли крови. Красная. И пахла, как обычно.
— Изменился ты за это время, — повторил Тулле недавние слова Энока. — Раньше бы и не подумал об обмане. Так что, пропустишь или тут оставишь?
Изменился не только я. Прежде я ощущал Тулле как себя, как свою тень, знал, что он поддержит и пойдет следом. При этом нельзя было сказать, что у Тулле нет своего взгляда и своих мыслей, зачастую он понимал больше и соображал быстрее меня. А сейчас вокруг него будто стена выстроилась.
К нам подошел Альрик, поприветствовал Тулле и позвал к бриттам. Я шел за ними следом и слушал их разговор. Хёвдинг поздравил его с получением руны, спросил, как добыл. Тулле сказал, что получил ее совсем недавно и еще не привык к новым силам.
Его познакомили с Полузубым, а потом его допрашивали ульверы, но на все вопросы Тулле отвечал как-то вертко: вроде бы сказал, а вроде бы и нет. Где был? Да тут и там, обошел много разных земель. Что делал? Слушал жреца, учился. Много ли узнал? Да уж поболее, чем прежде. Лишь когда ульверы немного угомонились, Тулле отозвал меня и Альрика в сторону.
— Скажу вам, как есть, а вы уж сами думайте, говорить остальным или нет.
Мы отошли к частоколу, подальше от домов и любопытных глаз. Тулле стоял как чужой, как пришлый, прислонился к столбу, будто хотел быть подальше.
— Во мне с рождения сидит частичка бездны. Всегда была. Жрец Мамира не сумел понять, откуда она появилась. Приступы ярости, когда я себя не помню, оттуда. Ворон удивлялся, что внешне бездна никак не проявилась. Обычно такие дети помечены: глаза там странные, или хвост вырастет, или темное пятно на пол-лица, а у меня ничего. Если б я остался в родительском доме, то бездна пыталась бы прорваться наружу, и рано или поздно я бы всех там убил. Но я ушел в хирд, и частые бои помогали утихомиривать жажду крови. Иногда я все же срывался, но реже, чем должен был.