Антон досадливо выругался, сплюнув на пол, и подошёл к окну, прикуривая сигарету.
- Ни на секунду оставить нельзя, блядь. Детский сад! У нас что, раскрытия кончились, чтобы такой хернёй заниматься?! Что со 111-й? 162-я висела вчера почти готовая! Телефона два стрельнуло! Вас что, за ручку водить надо, чтобы готовые дела сделать?!
- Да на 51-й они сидят! 111-я и 162-я! Следаки карточки не дают, пока не расколются или пока дела не направят. Телефоны – это на два дня работы, сам знаешь. А нас вчера Палыч выебал всех на планёрке. Сказал, до вечера не будет карточек – выбирайте, кто у вас работать не умеет, будет показательное увольнение по статье. За невыполнение должностных обязанностей. У Витьки ипотека, двое детей и жена беременная, – Слава поморщился, подходя к своему начальнику и доставая пачку «Парламента». – Сорвало его. А стажёр его сопливый, за ним поплёлся, и какую-то херню в инстаграм выложил. Их там уже ОСБ-шники ждали, всё на видео засняли. Хер отопрёшься.
- Весело, – горько усмехнулся Антон. Витю действительно было жаль – неплохой работник. Но сделать в такой ситуации они ничего не могли. – Слав, я сейчас уеду, дня на два. На больничный. Ты за меня останешься. Работайте с телефонами и с нормальными делами. Не подставляйтесь по такой херне.
- Что случилось-то? Тебе вчера до ночи звонили, не могли дозвониться…
- Заболел, – рыкнул Антон. – Правда, я чуть ли не в коме провалялся сутки. Сейчас приехал срочные дела решить и обратно в больницу. Сказали, скоро отпустят, но пока – постельный режим. Потерпите только несколько дней, без историй…
Резко вошедший в кабинет помощник прокурора района прервал их занимательную беседу.
- Я не понял, вы здесь курите, что ли?! – Молодой парень, который занимался «полицейским надзором» выразительно поморщился и помахал рукой перед лицом, отгоняя витающий в воздухе запах дыма. – Слава, я у вас час назад просил отчёт по отказным! Он где? Материалы где? Нам уезжать уже надо…
- Ром, я говорил, по-человечески, ну не могу я сейчас тебе отчёт сделать! У нас в кабинетах вон какой шмон, всё вверх дном перевернули! Давай я завтра к утру завезу! – Сотников виновато поморщился, докуривая сигарету.
- У нас проверка сегодня. И мне сегодня надо отчёт сдать. Я дал вам час, неужели так сложно было…
- Слушай, ты сам не понимаешь, что нам сейчас не до отказных?! – Антон резко выкинул докуренную сигарету в окно и подошёл к замершему на месте прокурору. Они достаточно долго вместе работали, чтобы не утруждаться играми в субординацию, и свободно обращались друг к другу по имени. – У нас двух оперов задержали. Какие, блядь, отказные?! Напиши в своём отчёте, что у нас всё хорошо! Принесём тебе твои отказные завтра, налюбуешься на них… – Антон с каким-то отстранённым удивлением отметил, как сжался при его приближении Рома, опустив голову. Что-то внутри него довольно ощерилось, когда в ответ на его резкую отповедь, тот едва заметно пошатнулся, как от удара, и застыл, закусив губу. Когда он с трудом поднял голову, в его глазах плескалось какое-то неверящее, загнанное выражение.
Антон резко выдохнул, понимая, что не стоило так разговаривать с прокурором. Всё-таки, он вполне в состоянии испортить им жизнь разными проверками и представлениями… Но все слова застряли у него в горле, когда он уловил едва знакомый запах. Тёплого меха, леса… инстинктивно знакомый, уютный запах. Рома резко развернулся и выбежал из кабинета, оставив ошарашенных оперов молча переваривать произошедшее.
- Так не надо было делать. – Антон обвёл замерших оперов тяжёлым взглядом. Я пошёл извиняться, а вы хоть всю ночь сидите, но сдайте ему завтра к 8 утра все отказные и отчёт, который им надо.
*
Прокурора пришлось искать долго. На телефон он предсказуемо не отвечал, и Антон уже по второму кругу безрезультатно обежал все этажи. Пока не замер на месте, стукнув себя по лбу и обозвав мысленно полным придурком. Запах. Стоило только сосредоточиться, прикрыв глаза, и знакомый запах привёл его к туалетам на втором этаже.
- Ром… – он аккуратно постучал по запертой двери, – Открой…