- Уточни, каким боком меня должно волновать, кто там замужем и с детьми! – почти прошипела Елизавета, сверкнув глазами.
- Потому что это разрушит семьи, как будто вы не понимаете, – скривился генерал Филиппов. – Измайлову приняли, вместе с дочерью – там был исключительный случай. Они обе при смерти были.
- Свой хвалёный выбор вы ей не предоставили? – прищурилась Елизавета. – Я не помню, чтобы её кандидатуру обсуждали со мной.
- Я спрашивал у Виталия Сергеевича, – усмехнулся Филиппов. – У вас был запрет на приём новых родственников.
- Вы запретили все расширения, Елизавета Петровна, – подтвердил Афанасьев, осторожно поднимая на неё глаза. – Это из-за той ситуации с… ночными гостями.
Под выразительным взглядом Елизаветы Петровны генерал Афанасьев замолчал и опустил глаза. Она криво усмехнулась и обернулась к Григорьеву, с тем же высокомерно-отстранённым видом.
- Да, очень удобно, когда есть чем оправдаться, – она фыркнула и посмотрела на генерала Филиппова. – Поделитесь монеткой, Геннадий? Предоставим молодому человеку выбор судьбы.
Генерал Филиппов молча вытащил бумажник из кармана куртки и кинул ошарашенному Григорьеву монету. Тот еле успел поймать её, и с удивлением рассматривал обычную пятирублёвую монетку.
- Как ты уже понял, Вадим Николаевич, тебя сюда пригласили не просто так, – медленно проговорил Геннадий Михайлович, смерив его тяжёлым взглядом и закуривая сигарету. – В каждом райотделе нам нужен человек в руководстве, с которым мы будем поддерживать наиболее тесный контакт. По некоторым вопросам, – он криво усмехнулся. – Которые имеют самый высший приоритет секретности. Поэтому в таких людях мы должны быть уверены как в себе. В твоём отделе, после проверки, из руководства мы выбрали тебя.
Григорьев медленно сглотнул, переводя непонимающий взгляд с генерала Филиппова на генерала Афанасьева и обратно. Такое развитие событий, в какой-то степени, можно было предугадать, это не было чем-то из ряда вон выходящим. Если бы не непонятная девушка, так очевидно не входящая ни в какие сверхсекретные структуры, и по всей видимости, вполне имевшая доступ к предполагаемым супер-секретным сведениям.
- Сегодня твоя жизнь изменится, – продолжил Филиппов, бросив на него тяжёлый взгляд. – Я бы предложил тебе вариант уволиться или перейти на рядовую должность и продолжить нормальную жизнь. Этот выбор должен быть у каждого, – он поморщился. – Но ты действительно поймал Соколова вчера. И можешь наткнуться на него снова, и полетят все наши легенды. Поэтому вариантов дальнейшей жизни у тебя всего два, Вадим. – он кивнул на монетку, всё ещё лежащую в его руке. – Один вариант – «орёл», другой – «решка». Решать тебе, – он невесело усмехнулся. – Или судьбе. Сразу скажу, оба варианта примерно равнозначные. Ты получишь доступ к определённой информации, которая будет тебе нужна для работы на своей должности. И немного по-другому будешь смотреть на мир. Бросай.
Григорьев ещё раз обвёл взглядом всех присутствующих и прочистил горло.
- Я правильно понимаю, что выбор между вами, – он указал рукой в сторону Елизаветы Петровны и стоящего рядом с ней генерала Афанасьева, – и вами – кивнул он на генерала Филиппова и криво усмехающегося Дорошенко.
- Правильно, – усмехнулся генерал Филиппов, – Только Елизавета Петровна у нас всегда затмевает всех своей блистательностью, поэтому мы сделали выбор максимально обезличенным. Чтобы не было никаких предвзятостей или предубеждений.
С раздражённым выдохом, Григорьев подбросил монетку и демонстративно уронил её на пол, чтобы смотрели те, кому это интересно.
Майор Дорошенко сочувственно похлопал его по плечу, увидев результат.
- «Решка», – с ноткой сожаления протянул он. – Елизавета Петровна выиграла.
Она невесело усмехнулась, поднимаясь с дивана, и не торопясь подошла к стоящему на месте Григорьеву.
- Снимай, – она ткнула острым наманикюренным ноготком по лацкану его кителя – на встречу с генералом ФСБ он пришёл по всей форме. Он удивлённо приподнял брови, глядя на невозмутимо стоящую рядом девушку и перевёл непонимающий взгляд на абсолютно спокойных генералов и Дорошенко.
- Что? – хрипло прошептал он, надеясь, что ослышался.
Елизавета Петровна досадливо поджала губы и закатила глаза.