Вверх.
Вниз.
И замечаю ворона, похожего на меня как две капли воды: огромный и чёрный. Я смотрю на него. Он на меня. Мы крутим головами. Мы понимаем друг друга. Через какое-то время, он говорит:
— К-а-а-а-а-р!
И я ему отвечаю:
— К-а-а-а-а-р!
Мы замечаем голубя, подбирающего крупицы какого-то дерьма на выпученных корнях дуба, на котором сидит мой новый приятель. Ворон резко дёргает головой, а я, с пониманием, дергаю ему в ответ. Он говорит мне, что один не справится. Голубь увидит его, когда тот будет планировать с дуба, и улетит. Эти крысы очень быстрые и зоркие. Мы придумываем план: вместе мы спрыгнем на голубя, но полетим не на него, а рядом. Попробуем окружить, а когда он дёрнется — выбор у него будет не велик: или ко мне, или к приятелю.
Мы прыгаем. Проскочив сквозь ветки, я распускаю крылья. Мы быстро приближаемся, и я вижу, как голубь резко дёргается, взмахивает крыльями, и пытается дать дёру от меня.
Попался, голубчик. Взлетев на пару метров от земли, крыло голубя угодило в лапище моего приятеля: острые когти сжались как зубы волка, продырявив плоть насквозь. По инерции голубь дёрнулся в бок, замахал крыльями, выкидывая в воздух перья, но под весом ворона, рухнул на землю. Я быстро подлетел и ударом своего клюва проламываю его хрупкий череп. Приятель бьёт — и клювом попадает ему прямо в глаз.
Я бью в мясистую грудь. Еще удар. Тёплая кровь пачкает мой клюв, мои перья. Сейчас со стороны я напоминаю аиста марабу, чья голова постоянно покрыта множеством слоёв застывшей крови.
Еще удар, — и я вырываю кусок плоти вместе с лёгким, что смог ухватить. Запрокидываю голову. Тёплое мясо валится мне в глотку. Мой приятель делает тоже самое.
Мои костлявые губы хватают горячие кишки и выхватывают их наружу. Вырывают из тушки, брызгая кровью. Я пытаюсь их проглотить, но замечаю, что их конец у приятеля в клюве. Кишки как сочная макаронина, пропитанная томатным соусом, растянулась между двух изголодавшихся птиц. Мы словно на соревнованиях по перетягиванию каната, тянем на себя что есть силы, стараясь захапать кусок посочнее. Тянем и тянем. Тянем и тянем. Кишки рвутся, окропляя всё вокруг тёплой кровью. Капли попадают на зелёную траву, на жучков, решивших поживиться нашей добычей, на землю, вспаханную нашими черными лапами.
Но нам мало…
По очереди, мы продолжаем вонзать наши головы в растерзанное тело, наслаждаясь каждым ударом. Каждый удар успокаивает назойливый голос, сверлящий твой мозг тонким сверлом под названием — “жрать”.
Мы запрокидываем головы и бьём.
ЖРАТЬ!
Я жру…
ЖРАТЬ!
Я жру! ЖРУ! Но ему всё мало. Он не затихает! Не умолкает!
Заткнись! ПОЖАЛУЙСТА, ЗАТКНИСЬ!
От голубя уже ничего не осталось, а голос продолжает мне насаждать, пытаясь заставить меня вернуться к охоте.
С клюва капает на рыхлую землю.