— Гринграсс, Дафна! — Гарри наконец-то узнал имя девочки из «Мадам Малкин», и он был полон решимости узнать о ней побольше.
Его размышления были прерваны, когда он услышал крик шляпы: — СЛИЗЕРИН!
Он видел, как Малфой исполнил свое желание, когда его распределили в Слизерин, и вскоре настала его очередь.
— Поттер, Гарри!
Зал разразился шепотом, когда назвали имя Гарри, но он не удивился. Он уверенно подошел к табурету и грациозно сел, пока МакГонагалл надевала шляпу на его голову.
Он был удивлен, когда услышал голос у себя над ухом. — Гарри Поттер. — Ему показалось, что в голосе шляпы прозвучала улыбка. — Ты трудный, не так ли?
— С чего ты это взял? спросил Гарри, забавляясь.
— У вас острый ум, мистер Поттер; один из трех самых острых на этом курсе, на самом деле. Здесь нет недостатка в храбрости, хотя вы не кажетесь таким безрассудным, как большинство Львов. Вы никогда не испытывали любви, но будете ужасно преданны тем, кого считаете друзьями. Но есть здесь и нечто большее. У вас много талантов и желаний. Вы хотите доказать, что достойны любви. Вы хотите стать великим, возможно, самым великим. У вас есть способность достичь этого, независимо от вашего факультета. Но куда мне тебя поместить?
— Поместите меня туда, где я буду работать лучше всего.
— Вы действительно уникальны, мистер Поттер. У вас есть хитрость и амбиции, чтобы добиться успеха в факультете Змей, но вы жаждете знаний и власти. Я полагаю, что это должно быть — КОГТЕВРАН!.
========== Глава 3. ==========
Северус Снейп был очень растерянным, и на это была только одна причина: Гарри Джеймс Поттер, отпрыск заклятого врага его детства. Он желал ненавидеть этого ребенка. Ненавидеть было легко. Он мог справиться с ненавистью, но его чувства к мальчику были сложнее. Одиннадцать лет он пытался ненавидеть ребенка Джеймса Поттера, но не мог ненавидеть ребенка Лили Эванс, единственного человека, который когда-либо дружил с ним, и женщину, которую он все еще любил.
Хотя никто, кроме, пожалуй, Дамблдора, этого не замечал, Снейп невероятно нервничал, когда первокурсников вводили в замок на Распределение. Он никогда не видел мальчика и боялся, что произойдет, когда они встретятся. Когда он впервые увидел его, входящим в Большой зал, в его груди поднялась детская обида. Этот проклятый мальчишка был точной копией его отца.
За исключением глаз. У него были прекрасные, изумрудно-зеленые глаза Лили Эванс. И в этом заключалась его дилемма. Он не мог ненавидеть образ Джеймса Поттера больше, чем любить глаза Лили Эванс. Северус Снейп был жив только благодаря своей способности скрывать свои эмоции и быстро думать, но он не мог решить, как поступить с Гарри Поттером.
То, что мальчика определили в Когтевран, только еще больше усложнило дело. Джеймс Поттер был гриффиндорцем до мозга костей, в то время как Лили преуспела бы в любом из факультетов. Судя по тому, сколько времени понадобилось Шляпе, чтобы отсортировать Поттера, можно было предположить, что он мог бы оказаться в нескольких факультетах. Было бы гораздо легче ненавидеть гриффиндорского Золотого мальчика.
В конце концов, он решил, что не сможет вынести злобного взгляда Лили Эванс на него. Он дал мальчику шанс, но тот все равно должен был доказать свою правоту.
Противоречивые эмоции отразились на его лице, но он быстро сменил маску, когда Гарри Поттер вошел в класс на свой первый урок зелий. Снейп старался сохранять свой обычный нейтралитет при общении с рейвенкловцами и хаффлпаффцами. Если гриффиндорцев и слизеринцев он разделял полярно, то другие дома, как правило, представляли собой нечто среднее, что он не ненавидел и не любил.
Он заставил себя не поддаться желанию оскорбить Поттера, когда проверял посещаемость, но ему все равно нужно было проверить мальчика. Он произнес свою обычную речь, прославляющую искусство приготовления зелий, и начал допрос. — Мистер Поттер, что получится, если я смешаю измельченный корень асфодели с настойкой полыни?