- Смеешься?
- Нет. Сегодня из-за больного зуба охота не получилась. Завтра рано-рано пойдем на кабана. Ни у меня, ни у тебя мяса нет.
- Не, мне картошку окучить надо, капусту полить, - отказался Вакинин. Охотником он был никудышным - ни ружья, ни патрон не имел; а вот овощи выращивал замечательные и делился ими с соседом.
- Не пойдешь на охоту, мясо не получишь, - пригрозил Буронов и подсунул под голову Светлане подушку.
Вакинин представил брюнетку в своих объятьях и сглотнул слюну. Вообразил копченный задний окорок подсвинка, сглотнул слюну и сказал:
- Пойду, если ружье дашь.
-Ты ж всегда ходил без ружья, - напомнил Буронов и пытливо посмотрел на соседа.
- Надоело мне, что только ты стреляешь, а я таскаю добычу. Я хочу сам убить какую-нибудь зверюшку, - объяснил Вакинин.
- Лады, дам тебе ружье. Теперь проваливай. Завтра разбужу тебя ни свет ни заря, - присев на табуретку, произнес Буронов и, когда Вакинин вышел из комнаты, лег на полу у кровати, на которой спала Светлана.
Когда комнате заметно потемнело, и запел сверчок, Николай Буронов встал, снял со стены и опустил на стол одноствольное ружье и патронташ с холостыми патронами. Лесного зверя он любил добывать сам и не собирался менять эту традицию. Довольный, что завтра на охоте будет повод для насмешек над меткостью соседа, он лег на полу у кровати и крепко заснул.
А где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
8
Рассвет медленно прореживал звезды на небе и их отражения в воде лесного озера. Двухместная деревянная лодка ткнулась носом в мшистый берег. Не вынимая уключин из гнезд, Николай Буронов опустил весла в лодку, взял карабин, рюкзак и перебрался на берег. Владимир Вакинин с одноствольным ружьем и патронташем тоже покинул лодку. Оба охотника были в резиновых сапогах и в старой армейской форме без погон, в которой когда-то демобилизовались из армии. Прозрачный туман выполз им на встречу из молодого березняка.
Вскоре охотники по пружинящему мху подошли к мелкому ручью. На другом его берегу, вытоптанная в высокой траве кабанья тропа тянулась к лесу, над которым голубело и светлело небо. Выше по ручью смердило обширное болото. Спрятав Вакинина в кустах ольхи, Николай Буронов с карабином присел у валуна, который размером и формой напоминал лежащего на боку бегемота.
Ждать пришлось недолго. На другом берегу, из ельника, появился черный кабан и, опустив конусное рыло со сломанными клыками, двинулся по тропе к ручью. Когда кабан вошел по брюхо в воду, Николай Буронов выстрелил. Пуля пробила сердце зверя, и он завалился на бок, окрашивая лениво текущую воду кровью.
Николай Буронов прислонил карабин к валуну и из чехла на ремне армейских брюк достал широкий нож. Луч солнца блеснул на лезвии.
Владимир Вакинин выстрелил в Буронова, но увидев, что тот не упал, бросил ружье и ломанулся по кустам ольхи, к болоту, где кто-то рубил дерево.
- Стой! - крикнул Буронов, убрал нож в ножны, взял карабин и неторопливо двинулся по следам убийцы-неудачника. Кабанья туша из ручья не убежит, а вот Вакинин, удаляясь от озера, мог угодить в топь и погибнуть. Буронов не хотел этой смерти. Тогда не с кем будет за стаканом самогона вспоминать прошлое Кумысовки. Ведь еще несколько лет назад в деревне жило много стариков и старух, от которых остались лишь кресты на погосте, да разваленные избы, да поваленные изгороди и заросшие крапивой огороды.