Королева Тарка ни в чём не оставляла своего молодого друга без внимания, даже в такой области, как создание уюта в его апартаментах. Первая статс-дама не осмеливалась прекословить Гортензии. Впрочем, советнице императора хватало лишь приподнять бровь, как почему-то желание с ней спорить пропадало у любого.
После родов верная соратница Олега похорошела ещё больше. Мощь его магического Омоложения возвращала королеву Тарка словно бы не к сорока годам, а к тридцати. И только мудрость много повидавшего и знающего человека, затаившаяся в глубине её глаз, выдавали истинный возраст Гортензии.
— Правда быстро обернулся, — сказала королева, увидя вошедшего друга, — Убирайтесь, — махнула она слугам.
— Что, переговорила с виконтом? — Олег сел на широкий — человек пять могло бы разместиться, не сильно теснясь — диван и принял от девушки-служанки, с которой провёл прошедшую ночь, высокий бокал с клюквенным морсом, — Много у него нашлось что добавить к письменному докладу?
Один из таркских дворян, привлечённый Гортензией к дипломатической службе, ездил с посланием Олега в Крин, где провёл больше месяца в ожидании приёма у императора Уртанса. Аудиенции виконт не получил, зато поприсутствовал на общем приёме иностранных гостей, на котором публичных унижений и насмешек ни в свою сторону, ни в адрес Псковского государя не услышал. Однако, полученное им на том мероприятии ответное письмо восьмидесятилетнего Уртанса в завуалированной форме содержало и то, и другое. Гортензия каждое из мутных мест в ответе кринского владыки подробно при Олеге разобрала и объяснила.
Вернувшийся виконт написал весьма толковый пространный отчёт обо всём, что он наблюдал и слышал при дворе Уртанса и в его столице, а сегодня утром, пока император с королевой Саарона ездили в Промзону, ответил на вопросы своей начальницы и государыни.
Прежде, чем ответить, королева Тарка развернула на большом овальном столе карту Тарпеции, наверняка отобранную у мужа, там даже значки, обозначающие расположение полков, бригад и штабов корпусов имелись.
Если географическая точность изображений континента, составленная ещё картографами прежних времён была вполне приемлемой, то вот политические границы наносились весьма приближённо.
В отношении Псковской империи и государств в неё входящих, благодаря открытию воздухоплавания, ситуация с точностью карт стала исправляться в лучшую сторону.
На следующий год Олег намеревался провести ещё и перепись населения на всей территории Псковской империи, ибо, к своему стыду, количество подданных знал весьма приближённо.
Феодалы здесь вели учёт народонаселения крестьянскими подворьями и кустарными мастерскими, а городские власти — налогоплательщиками. Сколько где проживает детей и стариков или, тем более, служит рабов, никто не считал. В общем-то, из-за высокой детской смертности и частыми расправами с убийством над невольниками такой подход властей был понятен, но для Олега не приемлем.
У себя в Сфорце попаданец организовал более-менее приличный учёт всего, в том числе, и количества проживающих в его личном императорском домене людей всех сословий и возрастов. Предложение Кары считать рабов отдельно со скотом Олег, хмыкнув, отклонил.