Мэри-Джин сложила руки ковшом и протянула их вперёд, медленно над сложенными руками начал формироваться сгусток, он увеличивался в размерах, и постепенно стало понятно, что это водяной шар, идеально ровный, как будто заключённый в стекло. Франческа протянула руку и с молчаливого разрешения волшебницы коснулась шара. Это действительно была вода, хотя кромка шара была плотной как плёнка и чуть пружинила. Но стоило ей надавить, как кончики пальцев начали погружаться внутрь. Когда Франческа вытаскивала руку, несколько капель воды упало на пол, пальцы были мокрыми. Шар исчез, всего на секунду зависнув в воздухе водяным паром.
– Думаю, что я верю, – придя в себя, отреагировала старшая Ставицкая. – Франческа?
– У меня есть ещё вопрос. Мы виделись раньше? У вас были когда-то длинные волосы? – Франческа словно не заметила вопроса мамы, ей нужно было разобраться со своими воспоминаниями. Улыбка Мэри-Джин пропала, и она задумчиво начала отвечать:
– Нет, не виделись. Странно, хотя… Думаю, ты видела мою сестру, Анику, – и на губах преподавателя снова заиграла приятная улыбка. Но сейчас Франческа ей ни капли не поверила. Она вновь почувствовала «больше, чем другие» – сомнение и растерянность, туманом скользнувшие по комнате.
– Она сказала мне, что за мной скоро придут, – Франческа следила за реакцией преподавателя, но та никак не проявила своё отношение, а в этот раз чувства промолчали.
– И за тобой пришли. Пришли, чтобы открыть для тебя мир магии, – Мэри-Джин оставалась спокойной и, кажется, напряжение последних минут начало отступать. Франческа знала, что уже поверила ей, потому что чужие слова совпадали с тем, что она почувствовала и увидела. К тому же сейчас девушка была уверена, Мэри-Джин Марковски говорила правду или верила, что её говорит. Но было ещё кое-что:
– А если я не хочу. Даже если я маг, я не хочу учиться в вашей школе. – Франческа говорила спокойно и решительно. Зачем ей это нужно? Лучше ничего не менять. А в ушах звенит: «За тобой, наверное, скоро придут». И чужие глаза за каплями дождя, полные предвкушения.