— Больницу Странных Болезней, — машинально исправила Полли. — Вы работали в цирке?
Бетти Грю достал из кармана небольшую табличку с надписью «Глупость!»
— Что? Глупость?
Бетти Грю поджал губы.
— Фу-марфу! Не то!
После чего достал другую табличку. На ней было написано: «Ностальгия».
— О, цирк… — начал он, облизнувшись. — Какое же это было мерзеннейшее и тошнотворнейшее местечко. Я его обожал. «Цирк мадам Д.Оже» в Фли. Гнусные, отвратные деньки… Лучшее время! Ах, какие мы творили глупости: зрители уходили с вздыбленными волосами и вывихнутыми от смеха челюстями… — подумав, он добавил: — и с мокрыми штанами. Обмочиться от смеха — что может быть лучше. Погоди, девочка, я тебя сейчас ка-ак рассмешу!
— Прошу вас, воздержитесь!
Бетти Грю сложил руки рупором и, имитируя станционного диспетчера, пророкотал:
— Зануда! Внимание! В вагоне обнаружена зануда! Вышвырнуть зануду из вагона!
Полли глянула на клоуна тяжелым взглядом, и он вернулся к ностальгии.
— Эх, старые времена… кого бы прирезать, чтобы они вернулись… Шутка. Мы развлекали и развлекались. И все было так здорово! А потом карга-хозяйка цирка задумала всем насолить, наперчить и плюнуть в суп — она решила себя прикончить и прыгнула из-под купола, прямо на манеж. Кто бы мог подумать, что она выкинет такой фортель! Был ли я удивлен? Я был удивлен! Но радовались мы недолго: в цирк заявились мрачняки с площади Неми-Дрё: они сказали, что мадам была вся в долгах и заложила цирк. Ты представляешь? Вот ведь дохлая дрянь! Главный банковский мрачник… как там его звали? Шатц? Фатц?.. сказал, что мадам Д.Оже пару дней назад прислали уведомление о том, что ее включили в Грабий список. Неудивительно, что она решила состроить птичку! И что было дальше? Цирк опечатали, а нас всех вышвырнули! Прямо под дождь! Прямо под пронизывающий ветер! Мы едва успели схватить пожитки! Ублюдки! Это был наш цирк! Наш дом! В общем, так мы стали не просто сиротами без нашей мамочки, но еще и бездомными! Мне, конечно же, пришлось хуже прочих. Клоун без цирка, как судья без парика… — подумав, он добавил: — и без панталон! Ты знаешь, кто такой Бетти Грю, девочка?
— Видимо, лысый голозадый судья, — предположила Полли.
Клоун расхохотался.
— Ха-ха-ха-трихаха, если бы я куда-то не задевал свой клоунский пистолет для шуток, я бы пальнул: «Бам»! Хотя ладно, у меня все равно патроны кончились.
Полли достала из кармана пальто картонные кругляши, найденные у пропавших.
— Полагаю, вы знаете, что это такое.
— О, цирковые метки!
— Для чего они нужны?
Клоун обнажил два ряда кривых желтых зубов и сказал:
— Всем, кто состоял в труппе, изредка приходит такая метка. Она — как та, черная, но значит не «приговор», а «общий сбор». Мы иногда собираемся, вспоминаем старые времена. Жуем прошлое, заливаем его настоящим…
— Когда вы собирались в последний раз?
— Давно… неделю назад.
Полли нахмурилась.
— Члены труппы начали пропадать ровно неделю назад. Что произошло на вашей встрече?
— Самая скучная встреча из всех. — Толстый клоун со второй попытки закинул ногу на ногу и почесал зад. — Ничего не было. Все ныли, как им безрадостно живется — еще бы, ведь из всех только я один не превратился в унылого котелочника.
— Кто был на встрече?
— Я.
— И?..
— Ну и прочие.
— Кто еще состоял в труппе? Из тех, кто покинул цирк после того, как его забрал банк?
— Все униформисты пошли на войну, где их и прибили, пришили и вздернули. Остальные разбрелись по городу. Господин Фармалетто, наш старый шпрехшталмейстер, поступил на службу в аэро-Ведомстве — у него всегда превосходно выходило управлять цирковыми номерами, и с дирижаблями на станции он управлялся не хуже. Какие у него были усищи! Именно они его и подвели. Около десяти лет назад он отправился в цирюльню, задержался там допоздна и по дороге домой сгинул в туманном шквале. Его изломанное тело нашли под мостом Сирот. Еще были Пламенеющие Шапеллини, чета цирковых огневиков, — они сгорели в пожаре много лет назад: не стоило им учить своего сыночка играть со спичками. Ну а прочие… их ты уже перечислила.
— Как думаете, кто мог желать зла труппе?
— Разочарованные зрители?
— Навряд ли. Подумайте, может, вы кого-то оскорбили?
— Вздор! Мы очень добродушные и приятные личности.
Полли никак не отреагировала на эту очевидную ложь.