— Вэй упряма, скорее всего, она до самого последнего момента не активировала бы артефакт, — наконец произнес Бейпан. — Это тот риск, который я не мог себе позволить.
— Риск? Риском было то, что ты полез. Пока ты это себе не уяснишь, можешь даже не пытаться мне что-то доказать, — удрученно покачал я головой. — Вэйсен для тебя никто. Ты слишком молод, чтобы быть связан с ней долгой и продолжительной историей любви и верности. Если в сложной ситуации, ей придется выбирать, бросить тебя или спасти, и от этого будет зависеть ее жизнь, она, вероятнее всего, бросит тебя умирать. Пока ты это не осознаешь, ты не станешь мыслить критически, а значит, будешь всегда под возможным ударом. Подумай над этим, а мне пора пойти немного подраться.
— Почему ты относишься ко мне как к младшему? Откуда ты знаешь какой я? — произнес Бейпан уже мне в спину.
— Потому что в отличии от тебя, меня жизнь заставила вырасти гораздо раньше, и она же научила меня думать головой, а не задницей или членом, — ответил я ему не поворачивая головы.
Выходя за пределы укреплений, я шел вперед по черному песку и вспоминал события из прошлой жизни. Сейчас они кажутся такими блёклыми, словно бы не настоящими. Но я помню, помню то чувство полной безнадежности и задницы, в которую меня когда-то погрузили.
Жизнь подростка из приемной семьи в Америке может отличаться от штата к штату невероятно. Один будет жить в своей комнате в хорошем доме и ездить в школу на желтом автобусе, а другой вместо половины уроков будет шляться по бедным кварталам и рассовывать дурь по углам. Я чуть было не стал заниматься этим делом. В свои пятнадцать лет, я успел подержать в руках лишь двадцать грамм травы. Их мне в ладонь сунула моя первая любовь, когда нас пытались остановить копы.
Киша. Темнокожая девчонка из дома напротив. Именно ее фотографии я хранил под подушкой и в ее дом я был вхож. Ее отец как-то раз остудил пыл отчима, когда он в своих побоях начал переходить все границы. Член одной из афроамериканских банд, он завалился в наш дом с глоком в руке и приставил его к виску отчима. Он увёл меня из дома и накормил ужином у себя за семейным столом. У него была большая семья. Три сына и дочь. На целых полгода я стал счастливым.
После того как Киша убежала, скинув мне в руки вес, меня повязали и отвезли в участок. Это был мой урок, не верь никому.
— Будь ты на месяц старше, я бы с радостью закрыл тебя, — цыкнул тогда офицер что заполнял бумаги. — Вали давай щенок и никогда не приближайся к наркотикам. Помни мою доброту.
Браслеты щелкнули и я ушел. Была ли это действительно доброта или копу просто лень было заполнять бумаги, потому что меня все равно бы отпустили, не знаю. Но когда я вернулся, Киша все также весело махала мне рукой, приглашая на ужин к ним домой. С тех пор, я думаю головой, а не тем что ниже пояса. Одного урока оказалось достаточно.
— Ты какой-то хмурый. Понял что тебе сейчас кости ломать будут? — весело спросила Вэйсен, когда я подошел к очерченному кругу импровизированной арены.
— Смотри как бы себе ничего не сломала, — хмуро бросил я ей.
Оставить лук со стрелами за пределами арены или нет? В принципе, весь бой со скарабеями они мне нисколько не мешали. Тот кто создавал мою броню, мастер. Крепления держат оружие идеально, так что оно нисколько не болтается и соответственно не отвлекает. Но дело не в том, мешает ли он мне. Вопрос в том, могу ли я потерять это оружие? Вэй орудует короткими клинками, она ими буквально увешана с ног до головы. Будет ли она сражаться вблизи или сначала попытается закидать меня своими кинжалами? Вопрос. Металлу ее клинков ничего не угрожает, метай сколько хочешь, а вот мой лук, может расколоться в щепки, стоит по нему случайно попасть.
— Готов? — спросила Вэй, когда Лита и Бейпан заняли свои зрительные места на соседнем бархане.