Нереус завис в воде, раздумывая, куда плыть дальше. Голубоватые плавники слабо рассекали воду. Мимо проплыла прозрачная медуза, неизвестно как попавшая во дворец, и Нереус невольно улыбнулся при виде морской зверюшки.
Но мысли Нереуса вновь и вновь невольно возвращались к отцу. Но ведь раньше он был совсем другим! У Нереуса осталось немало воспоминаний детства. Да, Нептун всегда был военным, но старший принц помнил, с каким уважением относились к королю в армии, и как боялись его острого языка придворные. Тогда морского царя не раз за глаза называли ядовитой акулой. Жесткая насмешливость сочеталась с невозмутимостью и умением сохранять надменное спокойствие в любых ситуациях.
Как же они с братом тогда восхищались отцом! Нереус четко помнил, как отец объяснял им, что парень всегда должен уметь и быть готовым драться, неважно, принц он или нет… а потом с веселой и мальчишеской улыбкой выслушивал упреки жены, мол, он “не тому детей учит, вырастут хулиганами, вот он пожалеет!”
Нереус встряхнул головой. Когда все изменилось? Когда отец перестал быть таким? После нашествия Валтора, или?
Тут кто-то коснулся плеча Нереуса, притормозив неспокойный поток тревожных мыслей. Нереус быстро обернулся и встретился взглядом с матерью. Лиджия спокойно смотрела на сына своими мудрыми светло-карими глазами, но её худом лице отпечаталась и грусть. Она была довольно симпатичной, но печаль не красила её. Лиджия в последнее время тоже стала побаиваться своего супруга, хотя раньше они жили душа в душу, припомнил Нереус. А ведь поженились они наверняка по любви, у матери был не тот характер, чтобы позволить выдать себя замуж по расчёту.
— Не огорчайся, — прошептала Лиджия. — Может, он сам не понимает, что делает.
— Кто из них? — устало вопросил Нереус. — Тританнус, который из каприза пытался подчинить нас всех и угробить вселенную, или отец, который в последнее время напоминает престарелую истеричку, а не короля? Мне иногда кажется, — признался он, — что весь мир вокруг меня сошел с ума.
Лиджия издала тихий горький смешок и сказала:
— Возможно, ты прав. Но ведь ты знаешь, Нептун не всегда был таким.
— Только после той осени он словно впал в маразм. Я не смогу так долго, мам. Рано или поздно взорвусь или я, или Тресса, на которую он за неимением Тританнуса взъярился… — с горечью произнес он. — И Тританнус… Он же все-таки мой брат, а томится в Обливионе. Причём отец его туда отправил без всяких сроков. Может, я его больше никогда не увижу.
Да, Нептун, такой, какой он сейчас, вполне мог отправить Тританнуса в тюрьму навсегда, но Нереус, хоть и боялся лишний раз расстроить мать, все равно не смог сдержаться. Ему давно надо было выговориться. А Лиджия ведь любила всех своих детей без исключения.
— Может, можно как-то вернуть его в нормальное состояние, — вздохнула Лиджия. — А ещё лучше — сразу двоих.
Глаза Нереуса загорелись.
— А если… Если устроить… заговор? — он сам вздрогнул от столь громкого дерзкого слова, но он подходило больше всего. — Попытаться вернуть всё на свои места? И отца образумить, и Тританнуса…
Лиджия смотрела на него с радостным удивлением.
— И правда! — воскликнула она, неожиданно быстро загоревшись этой идеей. — Только надо действовать осторожно. И Трессу позвать.
— Мам, но это же… измена? — вдруг с сомнением, словно не веря себе, протянул Нереус.
Он всё-таки всегда был послушным сыном и никогда не перечил родителям. А тут такое дело…
— Но ведь ради общего блага, — улыбнулась Лиджия. — Знаешь, ты сейчас иди в свою комнату. Я поплыву за Трессой, и мы придём туда же.
Нереус кивнул, но его одолевала растерянность. Что же теперь будет?
*
Встретились “заговорщики” через полчаса. Тресса с воодушевлением приняла идею матери, Нереус все еще мучился сомнениями. А сама Лиджия начала “тайную вечерню”.