Нойнштайн

Ночь началась с подозрительного движения снаружи. Коты, как и было приказано вели по рации всех, кто хоть чем то казался подозрительным. Кошки в зале проверяли, невзначай появляясь рядом и флиртуя, но, даже, исключив тех, кто был зол, пьян, или что-то принял, оставалось еще три человека, чье волнение никак не объяснялось по запаху. Точнее объяснялось и читалось однозначно как угроза. Вызов охраны застал Питера лежащим в постели, на животе, не в силах пошевелиться. Тело устало, и хотело спать, но попа, чей рекомендованный лимит для первого раза, за два часа, был два раза превышен втрое, не давала уснуть. Буквально только что, он попробовал вообще все, что знал с каждым отдельно и всеми одновременно. Но куда больше, его смущало, обещание в следующий раз, попробовать не только программу обязательного минимума для четверых. Что можно придумать еще? Еще после того как через него прошли все трое, во все места, и он сделал с каждым тоже самое, Питер думал что это максимум, но нет!После,каждого занимали все трое сразу. Математически перестановок в такой позе на четверых очень много, но к счастью Питера, каждый делал то, что лучше умел. Его, нежного - сосали, Юрген садился сверху, а Вальрет пристраивался сзади. А Михель заменял выбывшего. Но даже так, попе досталось не один, а три раза, потому, что кончить четыре раза подряд, преимущественно от одного и того же, трудно, и надо было передохнуть. Вальтер был горячим везде. Михель, нежный как шелк. С Юргеном было как то привычно, а когда он вошел, казалось, сбылись самые темные и тайные фантазии. Но быть в нем, оказалось фантазией еще более тайной и темной, а уж когда на это смотрят друзья и подбадривают.

Питер собрал силы и пошел одеваться.

- Ничего не предпринимать, вести наблюдение. Как только сделают что то, чего не разрешено, вести дальше, до тех пор, пока это не будет угрожать нашей безопасности или гостей. Цель поймать на максимуме, не рискуя собой и тем узнать их планы.

Запас спермы в организме был сильно пополнен, но не там где обычно. И если ужин понравился, то та, что была влита ближе к первоначальной точки обитания, сильно пощипывала изнутри. Три парня, это не три пальца.

- Я быстро не успею. Работайте сами, и докладывайте.

Хорошо хоть сантехника и душ уже работают в комнате, фиг с ней, с ванной,у Михеля всем вместе куда лучше.

Охранник у зала, при приближении Питера выровнялся, и отдал честь.

- Вольно боец.

Привычно отдал Питре. Они это серьезно восприняли, я же только делился тем, чему учили нас. А красивый парень, интересно, он не против? Питер посмотрел вниз, о черт. Парнишка как будто прочитал мысли.

- Знаете в чем принципиальное отличие шавок от котов?

- Зверь?

- Нет. Они делят стол, а мы постель. Внутри прайда можно все, что хотят оба.

- Вот прямо сейчас я хочу только спать, а придется еще долго работать. Но когда-нибудь, я думаю, время и настроение будет как раз, для изучения традиций вашей большой семьи. И если я к кому и обращусь, то к тебе.

Парнишка улыбнулся, а Питер пошел вверх. У последней двери он встретил двух охранников. Те выпрямились, отдали честь, и повернувшись к двери, с оружием наготове, открыли. Перед дверью лежало трое, лицом вниз.

- Завяжите им глаза, и несите в камеры на руках. Я буду вести допрос по одному. Со мной двое в конвой, остальные обратно. Не терять бдительность. Благодарю за качественную работу!

Конвой нес пленных на руках, в след за Питером. Перед входом в зал он махнул рукой, и направился в жилой квартал. Поплутав с десять минут по лабиринтам, хаотично сворачивая и иногда возвращаясь назад, Питер вывел всех в зал, а оттуда в тюрьму. Пленных разместили по разным камерам, и оставили так.

- Мне нужна Мадрид, или кто то, кто умеет зачаровывать.

- Возьмите Лён, барабанщицу. Я могу сесть за установку, а Мадрид зачарует публику чуть сильнее, и никто и не посмотрит на установку. А вот если забрать ее, то тут точно увидят, даже под чарами.

- Это было при них. Пара кольев с серебряными вставками, и обрез.

- Хорошо. Юрген, присоединишься?

Лён пришла сразу. В этот раз на ней было платья, как у Мерлин в известной сцене, и туфли на каблуках.