- Так, ты не злишься?
- Злюсь. Но не на тебя, а на судьбу. Ты можешь поломать себе жизнь, но если судьбою предначертано, у нас остается выбор: принять или нет.
Поразившись услышанным словам, я впервые за весь вечер осмелилась посмотреть на него и не отвернуться. О чем он думает? Вряд ли расскажет, и догадаться невозможно. Алекс шел рядом, засунув руки в карманы джинсовых брюк. Лицо выглядело напряженным, хмурая складка пересекла лоб, и задумчивый взгляд устремлен только вперед.
- Ты тоже столкнулся с подобной дилеммой?
Он не сразу ответил, а я в это время думала о бессмысленности нашего разговора - каждый говорил о своем, не слушая собеседника.
- Мне не предоставили выбора. Стояла другая задача: справлюсь ли я.
- И справился?
- Пытаюсь.
Я не заметила, что мы подошли к дому, и проскочила вперед, но Алекс остановил, коснувшись пальцами моего плеча, и как-то уж поспешно отдернул руку, когда я обернулась. Хотя, может, это всего лишь моя фантазия.
Возле крыльца забыли включить освещение, а ночь наступила слишком темная. Небо скрыли облака, и последний работающий уличный фонарь остался за ближайшим поворотом - очертания предметов во дворе различались с трудом. Я неуверенно шагнула за калитку и замерла на месте, пытаясь привыкнуть к темноте.
- Почему не идешь?
- Я ничего не вижу вокруг.
Послышался вздох, затем почувствовала горячее прикосновение чужой ладони к своей.
- Держись. Доведу до двери.
Алекс потянул вперед: вначале резко, даже причинил боль, от которой я, поморщившись, охнула, но потом ослабил хватку.
Мы не спеша поднялись на крыльцо. Мою руку отпустили. И сразу же зажегся фонарь над деревянным козырьком. Яркий свет на миг ослепил, и я зажмурилась. А над головой раздался хрипловатый смех.
- Ты как слепой совенок. Ночью не видишь, а на свет жмуришься.
Я улыбнулась в ответ и решила, настал момент для разговора по душам.
- Зайдешь?
- Нет. У нас так непринято.
Оказывается, я многого не знала и не понимала о жизни племени. В Редсити ужилось стародавнее прошлое и современность - два разных столетия.
- Боишься опозорить? – я попыталась отшутиться, но по Алексу нельзя было сказать, что он не всерьез. Я даже слегка опешила, и улыбка сползал с моего лица. – Ты серьезно? Но на дворе двадцать первый век. Да и я вроде как… не ребенок.