Вале было немного странно, что дальнобойщик так легко готов впустить их в свою обитель, но потом она вспомнила, где находится.
- Я лучше в кабине посижу, - сразу ответила Валька, отгораживаясь от Гошки и надеясь, что Мажор выберет пусть захудалое, но кафе вместо часа ожидания в кабине.
- Я тоже, - добавил Гоша, чем расстроил её.
Дядя Саша запустил парочку внутрь кабины и ушёл вкушать скромную и вероятно не очень вкусную пищу. Но в кафе были потрёпанные диванчики, телевизор, бойкая официантка с крутыми бёдрами и главное, общение по интересам, поэтому Александр с радостным видом исчез за дверями сего заведения.
Валя специально пропустила Гошу вперёд, чтобы оказаться у окна, в которое тут же и уставилась. Они молчали.
Гошка снял толстовку, сложил её вчетверо и подложил под голову, прикрыв глаза.
«Спать собрался», - усмехнулась в душе Валя. – Правильно, что ему тревожиться. Всего лишь чуть не погибли несколько минут назад… пустяки…»
Валентина никогда не могла вот так запросто уснуть в неподобающих, по её мнению, местах. Она и в транспорте редко спала: больше любила смотреть в окно или читать. Валя редко засыпала под телевизор. Дневной сон тоже её не радовал. Девушка была консерватором в этом деле, и лишь одно место нагоняло на неё дремоту – её спальня, ну или хотя бы просто спальня или кровать, где можно по-настоящему расслабиться и выспаться.
Через полчаса стало скучно. У неё с собой даже телефона не было, второпях она выскочила из дома без него, и Яла ей тут копию не создала. Гошку «создательница» наградила и ключами, и картой, а вот Валентине даже телефон не удосужилась «наколдовать». Но в этом не было вины Ялазуг: Творец распределял вещи согласно отведённым ролям. Дело Вальки - знать, куда идти, поэтому лишние вещи ей не нужны, - это забота Гоши.
Какое-то время Мажор Жора притворялся, что спит, а потом и правда провалился в сон. Посапывая и немного ёжась, парень смотрелся весьма мило.
Валька принялась изучать татуировку парня от нечего делать. На плече располагался большой цветок, стилизованный под мандалу, были и надписи, и «всевидящее око»… рисунки спускались вниз по руке и заканчивались у самой кисти. Валентина размышляла и строила догадки, знает ли этот мажор, что означают подобные хитросплетения или это просто дань моде, и он понятия не имеет, что несут знаки, нарисованные на его собственном теле.