И сколько ещё проведёт.
Вдруг хорошо знакомый ему гул Хребта изменился. Алхимик замер, чтобы перестал шуршать снег под ногами. Тогда он различил человеческие голоса. Один воздушный, свободный, театральный, а другой…
Другой заставил его… нет, не идти дальше — красться. Другим голосом был его собственный. Звучал он, разумеется, иначе. Всегда, когда человек слышит свой голос со стороны, он кажется ему неправильным. Потому что человек слишком привык, что его голос доносится до него изнутри.
Вдруг оба голоса оказались прерваны зверским треском. Не иначе как обрушилась целая стена льда.
Альбедо поспешил в закуток, из которого доносился шум.
И увидел две неподвижные фигуры в полутьме. Тёмная фигура лежала в куче прозрачных обломков — те кривили светом и не давали разглядеть упавшего. Светлая же — стояла над жертвой и смотрела прямо на алхимика. Глаза были точно на уровне его собственных.
Вспыхнули золотые цветы. Взревел грохот. Двойник превратился в чёрный силуэт, когда за его спиной загорелись белым ледяные осколки. Альбедо выпустил из ножен Киноварь и рванулся вперёд. Перескочил через тело капитана, остановился — и встретил холодные шипы новой тектонической волной. Колючая ледяная пыль и мелкие камешки полетели во все стороны — пришлось закрыть рукой лицо и задержать дыхание. По предплечью будто прошлись наждачкой. Альбедо стиснул зубы. Весь сжался, готовый броситься в сторону, открыл глаза — и увидел перед собой бездыханную попрыгунью.
Алхимик растерянно выдохнул. Медленно выпрямил спину, спрятал меч. Перевёл взгляд на рыцаря. Тот лежал без сознания. Альбедо забеспокоился, когда увидел на снегу рядом с ним тёмную полосу. Она оказалась прядью синих волос. Алхимик осторожно ощупал кожу на затылке капитана, осмотрел его — крови не было, лишь плотная шишка на голове и ссадины.
Никакой угрозы здоровью, если только он не надышался осколков.
========== Глава IV. Мятный чай ==========
Альбедо решил, что никого не будет посвящать в подробности того, как тащил потерявшего сознание рыцаря вверх по крутым заснеженным лестницам до самого лагеря.
Он мыл руки в кадке ледяной воды, поглядывая на капитана.
Тот был теперь уложен на бок. Голова на подушке, на шишке — компресс. В сознание он ещё не пришел, но алхимик давал ему время. В котелке над костром Альбедо кипятил воду — напарник не откажется от мятного чая. Он уже успел заработать себе переохлаждение.
Алхимик взял пушистое полотенце, чтобы вытереть ладони. Попробовал вспомнить, где мог видеть одеяло.
В лаборатории царил такой позорный бардак, что Альбедо не верил, будто мог устроить его сам. На столе раскрытые книги перемешались с личными записями, какие-то клочья бумаги снесло сквозняком на пол. На снегу — удивительные черные следы. Он как-то уронил угольный карандаш в зазор между камнями в полу, и с тех пор черные пылинки растаскивались сапогами по всей пещере. На полках хранился остальной его художественный материал, включавший краски, старые кисти, мыло, самодельные угольные карандаши, восковые свечи, бутыль спирта, наждачную бумагу, лоскуты ткани в разноцветных пятнах, новые холсты, которые он пока не придумал, чем загрунтовать… Там же затесалась маленькая киноварная кливия. Опять забыл полить. По крайней мере капли памяти, которые он забыл выпить, стояли на своём месте. Но аккуратность алхимика в обращении с зельями не шла ни в какое сравнение с его щепетильностью в обращении с образцами. Его личные разработки со всеми вариациями едва умещались на отдельном стеллаже. Они упорядочивались по дате создания, а их названия, номера и результаты тестов фиксировались на квадратиках бумаги, аккуратно наклеенных на склянки. Изучая этот стеллаж, можно было бы поставить Альбедо какой-нибудь неприятный психологический диагноз. Всё на своём месте!
В отличие от одеяла…
— Капитан, вы меня слышите?
Боковым зрением алхимик уловил слабое шевеление. Но рыцарь не двигался. Только пальцы его оказались собраны в кулаки. И он не дышал.
— Капитан?
Стало очень скользко. Что-то с силой толкнуло в бок, и в глазах Альбедо потолок и пол пещеры поменялись местами. Лентами для него вытянулись огни факелов, а потом всё побелело — алхимика швырнуло головой об пол.
Щурясь от боли, он увидел, как над ним выросла тень.
Резко выставил вперёд руку — его молниеносным движением ухватили за запястье, рука оказалась пригвождена к земле. Альбедо не мог пошевелиться — вторая его кисть была вместе с бедрами вжата в камни. Капитан прибил его к полу.
Алхимик не мог дышать. Нападавший одной рукой держал его за запястье, второй — за горло.
— Говори, что происходит, — голос совершенно мирный.
А вот взгляд — один из тех, которыми можно пытать. Стальной. Неживой. Безразличный.
— Успокойтесь… — Альбедо оставалось только сдавленно шептать.
— Не смеши меня! — капитан оскалил улыбку, — Зачем ты напал?
— Вам нельзя еще активно двигаться…
Рука взорвалась болью. В запястье будто вливали раскаленное золото. Алхимик ощущал, как немели пальцы, как теплым начинал казаться промерзший пол, пока кожа не переставала вообще что-либо чувствовать…
— Могу так же с головой сделать, — нараспев предупредил рыцарь, — в глаза смотри! — он притянул Альбедо за шею к себе только для того чтобы резко опустить его затылком на камни.
Алхимик открыл глаза с трудом.
Легкие сгорали. Он разжал губы, чтобы ответить, но из груди вырвался лишь болезненный хрип. Нависший над ним силуэт странно поплыл, детали стерлись, стало темно…