- Что вы несете? – взвился Петр Валентинович. – Да как вы вообще смеете, я уважаемый человек…
- Уважаемый человек, - покачал головой мой спутник и одним движением руки с громким грохотом захлопнул дверь. – Ты мне скажи, кому из таких же уважаемых людей, ты рассказал о девушке медиуме, которая к тебе месяц назад подходила?
Священник мгновенно побледнел, сравнявшись по цвету со своей белоснежной накрахмаленной рубашкой, и дрожащими пальцами расслабил узел галстука.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - еле слышно проблеял Петр Валентинович.
Я вздохнула.
- Давайте не будем тратить время друг друга, - голос мой звучал ласково, но Петр Валентинович почему-то испуганно прижался к стене. – Можно сделать так, что вы нам сами все расскажете, да еще будете умолять, чтобы выслушали, но не хотелось бы прибегать к крайним мерам.
Я вообще-то намекала на определенную зависимость людей от ангельского языка, но воспаленный мозг священника, по-видимому, вообразил себе пытки.
- Я все скажу, - как китайский болванчик закивал отечественный Петр Валентинович своей головой. – Такими людьми интересовался мужчина.
- Такими? – насторожился Клим. – Значит Дарья не одна такая?
- Нет, нет. У нас в городе таких трое.
- Как вы можете отвечать за весь город? Ваша церковь не единственная, люди исповедуются и другим священникам.
- Я спрашивал у коллег, - смутился Петр Валентинович. Таак, значит тайна исповеди для всех священников этого города пустой звук, а не только для отдельно взятого.
- У вас есть их адреса?
- Откуда? Они же паспорт на исповеди не предъявляют.
- Ну, как-то же Дарью ваш знакомый нашел, - резонно заметил Клим. – Значит, у вас есть возможность выяснить местожительство ваших прихожан.
- Примерно могу сказать, кто где проживает, в каком районе, - неохотно признал священник. Мне показалось, или он уже начал жалеть о своем приступе откровения?
- Я жду, - поторопил Клим.
Петр Валентинович помолчал, но все же ответил:
- Знаю, где живет старушка одна – Раиса Игоревна. Раньше постоянно в храме помогала, а где-то с неделю уже ее не видно и не слышно.