Мадам Клементина была рослой и стройной женщиной слегка за тридцать, с крепкой и ладной фигурой. В одежде она предпочитала восточный или, так называемый, турецкий стиль, хотя в действительности это была мешанина из турецких, персидских, индийских и греческих предметов женского туалета. Ослепительной красавицей её, наверно, нельзя было назвать, тем не менее она была довольно миловидной и привлекательной особой. Попутешествовав с тех пор по разным странам, я неоднократно встречал подобных жгучих брюнеток в Южной Италии, Далмации или Греции. Волосы она никогда не заплетала и они свободно ниспадали слегка вьющимися прядями из-под турецкой чалмы, украшенной бисером и перьями.
Оглядываясь назад, я всё никак не могу понять, чем же такую женщину (ловкую наездницу и прекрасную охотницу, стрелявшую без промаха, если верить егерю мсье Лаваля) привлёк наш досточтимый мсье? Причина в его огромном состоянии или мадам Клементина нашла в нём что-то ещё, помимо богатства? Изысканными вкусами мсье не блистал, одевался как зажиточный фермер, а не как городской буржуа. От собственных батраков его отличало лишь то, что его одежда всегда была чистой, от неё не разило потом и её не украшали прорехи и заплаты. Росту мсье Лаваль был огромного, словно какой-нибудь гренадёр. Подозреваю, он бы с лёгкостью мог побороться на равных с любым из цирковых силачей. Говорят, что в молодости мсье Лаваль запросто ломал руками подковы и мог ударом кулака свалить наземь быка. Возможно, мадам Клементине нравился такой кавалер, на которого не приходилось смотреть сверху вниз. Сильная, волевая женщина, рядом с мсье Лавалем она легко могла позволить себе побыть слабой и беззащитной. Иначе говоря, женственной. Мсье Лаваль не видел в ней циркачку, он видел в ней прежде всего женщину. И это не могло не импонировать мадам, иначе бы она к нам не частила. И хотя каждой встрече голубков предшествовала продолжительная разлука, обоих это почему-то устраивало.
Когда мадам Клементина подошла и как обычно заняла место рядом с мсье Лавалем, я оказался прямо позади них. Не то, чтобы я специально подслушивал, вовсе нет, моё внимание было приковано к арене, однако, даже не желая того, трудно чего-то не заметить, если это происходит у тебя под носом.
С настороженной улыбкой, явно не зная, чего ожидать, мадам попыталась взять мсье Лаваля за руку.
- Вы как-то странно холодны в этот раз, мой дорогой друг, - шепнула она ему в надежде, что никто не услышит, только вот я услышал, потому что слух у детей вообще-то великолепный.
Мсье Лаваль настойчиво отнял свою руку и так же тихо шепнул в ответ:
- Уверяю вас, вы заблуждаетесь, дорогая Клементина. Мы с вами по-прежнему добрые друзья. И должны таковыми остаться.
Последнюю фразу мсье Лаваль произнёс с нажимом, после чего лицо мадам потемнело.
- Друзьями? Что это значит? Простите, но я не понимаю, мсье.
- Вы получите ответ на все вопросы, дорогая Клементина, только не сейчас, а позже, в воскресенье, сразу после церковной службы.