— Ты поймёшь кого я выбрала, как только встретишь его, — всплыли в моей памяти слова, услышанные перед тем, как я появился в этом мире. — Ведь он будет тем, кто заставит твою душу вновь познать ярость…
Она хотела, чтобы я убил самого себя. Уничтожил вторую половину своей души. И лишь тогда мой контракт будет исполнен.
Дрожавшие руки сжались в кулаки, отчего костяшки бледной кожи побелели ещё сильнее.
Я чувствовал, как внутри меня просыпается та самая ярость, о которой говорила Смерть. Ярость, которой я дал выход, упав в бездну.
Подняв голову, я посмотрел наполненными злобой глазами на один из своих кулаков и, разжав его, обратился к тьме внутри себя.
Ранее мне нужно было удерживать поводок Жнеца и запирать его в клетке. Столько времени и жизней я действовал именно этим способом, не давая выхода силе внутри меня.
Но разве это не глупость? Кого я хочу обмануть? Я более не человек, каким хочу казаться. Хорошие дела, поступки, слова и доброта. Всё это эфемерность и пыль, когда перед тобой лишь цель.
И раз это так, то зачем сдерживать себя?
Закрыв глаза и уйдя в себя, я ощутил, как Жнец внутри меня ощерился и показал клыки, но теперь я не стал поднимать на него руку.
Пёс кусает лишь того хозяина, от которого чувствует угрозу.
— Всё хорошо, — тихо произнёс я, обращаясь в пустоту.
И вслед за моими словами я ощутил, как тьма внутри меня не взбурлила потоком, как было ранее. Нет… Теперь она стала более покладистой. Более… Целостной.
Открыв глаза, я посмотрел на свою ладонь и увидел на ней тёмно-синий танцующий огонёк, созданный без печати.
Он не обжигал кожу, а ласкал её. Но тем не менее я ощутил, как в помещении сразу же стало холодать.
Окно, за котором вовсю светило солнце, покрывалось тонким слоем измороси, а мой взгляд зацепился за то, как с этого маленького огонька падают мелкие снежинки.
Продолжая смотреть на дело рук своих и ощущая какую-то гармонию, я вдруг увидел, что кожа моей руки начинает чернеть. Бинты мгновенно превращались в тёмный пепел, осыпающийся на пол, а на пальцах стали проявляться острые чёрные когти.
— Интересно… Но непонятно… — пробормотал я, изучая то, что ранее было мне недоступно.
Связано ли это достижение с моим падением в бездну и последующим выживанием? Я не знал ответ на этот вопрос, но возможно это так.
Но одно известно точно, это сделало меня сильнее. И эта сила сыграет свою роль, когда я найду этого ублюдка…
—… И выпотрошу его, — закончил я свою мысль, отпуская пламя взмахом руки.
Услышав как дверь палаты открылась, я повернул голову и увидел вошедшего в помещение генерала Соколова.
Заметив меня, сидящего на заднице возле стены, он на короткую секунду нахмурился, а после взял стоявший у стены стул, потащив его ко мне.
Мерзкий звук скрежета металлических ножек об плиточный пол заставлял меня морщиться с каждым шагом генерала.
— Ты пришёл в себя, это хорошо, — кивнул он, поставив стул и сев на него.
— Сколько я провалялся? — спросил я, приподняв голову и посмотрев в его глаза.
— Почти неделю, — дал он ответ. — В городе введен красный уровень тревоги и утверждён комендантский час.
— Понятно, — вдохнул я, кивнув. — Сколько?