Мазнув по мне взглядом (я была очень рада тому, что она не стала долго рассматривать) она ушла обратно. Я спокойно выдохнула. Но что же делать дальше?
В голове начали быстро меняться мысли, предлагая варианты развития событий.
Остаться без морока? Князь говорил что будет слишком много вопросов к внешности, а я же адептка, субъект бесправный, вот закончу академию, можно вздохнуть свободнее.
Восстановить морок? Знать бы как это сделать...
Но, в любом случае думать стоит не в дамской комнате ресторана, когда тебя в любой момент могут засечь.
Я осторожно выглянула и, не обнаружив за дверью никого, начала побираться к выходу.
- Уже уходите? - поймал меня голос одного из охранников на выходе. Я не сразу поняла что адресован вопрос мне. Смотрел он на меня иначе, чем в тот раз, когда не хотели пропускать. Вот и верь после этого утверждениям о том, что внешность не главное.
- Да, спасибо. До свидания! - вежливо ответила и выпорхнула из ресторана.
На улице уже стемнело, но парк был прекрасно освещен и я, чтобы отойти от потрясения вечера, соблазнилась на прогулку, успокоив себя тем, что света фонариков не хватит для детального изучения моей внешности, если мне вообще кто-нибудь встретится.
Воздух все так же был наполнен ароматом цветов, но теперь он немного поменялся: дневные цветочки заснули, а ночные распустились. Из ресторана был слышен приглушенный говор, смех и музыка. Праздники сейчас идут, наверное, на всех пяти террасах.
Я медленно шла по ухоженным дорожкам, встретив по пути всего одну парочку. Иллюзия превратила красное с серебряной вышивкой платье Дени в зеленое. Сейчас я не думала о том, как буду расколдовывать платье и заколдовывать себя, я думала только о том, как прекрасна природа, этот парк, этот вечер. Забыла о том, что придя в Академию, наткнусь на презрительные взгляды, наконец, забыла о том, что это не мой мир!
Дойдя до любимой скамейки в парке, я с приятной усталостью в ногах присела, и резко захотелось петь. Еще на Земле я выплескивала эмоции в песне, танце и сейчас захотелось попробовать снова сделать это. Убедившись, что рядом никого нет, я, для надежности поставив слабенькую защиту от прослушивания, принялась тихо напевать песни из родного мира.
Привычку вспоминать любимые песни я приобрела еще в первый год пребывания в Верноне, когда накатила такая дикая тоска, что я жила только от занятий к занятиям - если меня не займут чем-нибудь, то могла скатиться на рыдания. Сейчас уже нет такого, а грусть проявляется лишь глухой болью в сердце.
Петь я умела еще и в 'старом' теле, поэтому наслаждалась звуками собственного голоса.
Внезапно послышался какой-то шорох в кустах.