Стоя на поверхности корабля, и закутываясь поплотнее в свой жёлтый дождевик, из-за небольшого порыва холодного ветра, идущего со стороны Бледного города, она с теплом вспоминала то, как он ей достался. Девочка вся тогда промокла до нитки и продрогла, как вдруг когда они с мальчиком забежали в укрытие, там Моно обнаружил жёлтый дождевик, который и отдал девочке. Шестая про себя обнаружила что где-то его уже видела, но и так же он ей ужасно шёл. Моно всегда был заботливо по отношению к ней. А она с ним так поступила…
Вот и впереди показались огромные, величественные, пугающие здания Бледного города. Бледный город представляет собой комплекс полуразрушенных зданий и кварталов, расположенных вокруг Чёрной, или же Сигнальной, башни. Несмотря на то что в нём есть магазины, метро и большие жилые дома, ничего из этого практически не используется и теперь медленно разваливается в результате протечек и халатности жителей. Хотя большинство квартир заброшены, в некоторых из них всё ещё живут Зрители, которые либо смотрят на разбросанные по всей округе телевизоры, либо заканчивают жизнь самоубийством, прыгая с крыш домов или собственноручно калеча себя.
Конечно, Шестая не испытывала симпатии по отношению к жителям, но всё-таки это было немного жестоко, когда они падали из-за включённых вдали телевизоров.
Так как ближе к городу подплыть не удавалось, девочка воспользовалась подобие лодки, ибо настоящие довольно крупноваты для неё. Ей бы главное успеть до голода всё уладить. С одной стороны, она волновалась насчёт предстоящей встречи, но с другой… Она скучала по нему. Она не сможет признаться об этом вслух, но мальчик был ей дорог, если учесть пройденные испытания вместе.
Но сможет ли он простить её, вот вопрос?
Когда лодочка причалила к берегу, Шестая соскочила на песчаный берег, что был блаженство для босых, покрытых мелкими царапинами, синяками и мазолями, ножек, что всё это время лишь бродили по бетону или металлическому покрытию, иногда ступая и на деревянный пол. Осталось только добраться до Сигнальной башни, но это большого труда не стоит.
***
Сколько Моно сидел в своей тюрьме без окон и с единственной дверью, он не помнил. Но он за это время научился почти полноценно управлять своими способностями, наблюдая за городом через телевизоры, так как особо нечем больше было здесь заняться. Но это тоже уже наскучивает. Бывший носитель пакета слез со стула и решил пройтись, ибо ноги ужасно затекли. Тут он опустил взгляд в сторону, выдыхая при этом, и обнаружив старую кассету с цифрой “1”. Потом глянул дальше, замечая целую дорожку из кассет и отпуская первую, дошёл по ним к одному из телевизоров.
—… Как странно…
Подметил Моно, поднимая последнюю кассету с номером “58”. Он впервые заметил эти кассеты, хоть и казалось, что изучил это место вдоль и поперёк. Вставив эту кассету наполовину, он отвлёкся на шум с другой стороны.
Следя за городом, мальчик едва смог приметить жёлтый дождевик, который скрылся в переулке, пропуская мимо себя Зрителей, что были недовольны своим поломанным телевизором. Мальчик сперва не поверил.
—… Шестая?
Пролепетал он. Потом на его лице появилась отчаянная надежда на то, что она всё-таки вернулась за ним. Но потом он отбросил её в сторону, мысленно пнув ногой: она его предала. Вероятно, она пришла сюда чтобы ещё больше нагадить мальчишке, который ей доверился. И тогда не лице Моно заиграла коварная ухмылка. Помимо перенесённой обиды и боли, влияние Ока, что окружало первоначально его стеной из плоти, оказало и на него.
—… Значит решила вернуться, моя дорогая предательница Шестая? Что ж… — он по телевизорам определил её место цели и ещё шире улыбнулся. —… Идёшь ко мне? Неужели ещё нагадить решила, спустя столько времени? Мои нынешние страдания тебе не достаточны?! Хорошо… Тогда я помогу тебе сюда попасть, “старая подруга”.
Хихикнул Моно, после чего навёл руки на телевизоры, выключая тем самым один за другим по ту сторону экрана, но оставляя один.
С той стороны же, Шестой теперь пришлось не сладко: только она отобедала свежей, но дурно пахнущей крысой, как Искажённые зрители запаниковали, так как почувствовали что телевизоры стали выключатся. Стали решаться единственной радости в их серой жизни.
— Ох блин…
Только и успела выразится Шестая, перед тем как выставить на автомате руку, и начать поглощать их души, подобно тому, как она это делала на Чреве год назад.