Встреча эта, при всей ее невероятности и нелепости, закончилась благополучно. «Тезка», правда, едва не убил его, сразу опознав «столичную штучку». Вдобавок Самозванец был в ту ночь изрядно пьян; королевские войска из-за метели застряли на несколько десятков миль южнее, и пока крестьянской армии ничего не угрожало. Спасло его то, что в этот вьюжный зимний вечер, в отрезанном от большой дороги снегопадом хуторе, Самозванцу интересно стало поговорить с новым человеком.
«Настоящему Патрику» было лет тридцать пять; могучего вида мужик с густой черной бородой не походил на «истинного принца» ни внешностью, ни манерами. Но была в нем какая-то потрясающая жизненная сила, воля к победе, что ли… внутренний свет, который позволял без лишних слов опознать в человеке вождя. Родись он в другой семье, этот мещанин мог бы стать полководцем. Люди шли за ним, верили и принимали безоговорочно. Да, этот человек, случись ему достигнуть столицы, мог бы натворить больших дел. Неудивительно, что Густав бросил на его уже хорошо вооруженную и вполне боеспособную армию три самых лучших полка… конечно, самых лучших из тех, кто еще остались.
Они с Самозванцем проговорили почти всю ночь, и наутро Патрик почти готов был поверить, что перед ним – истинный король. Этот человек откуда-то знал и старую легенду, рассказанную принцу Марчем, и утверждал, что умеет разговаривать с птицами. Но дело было, в общем, совсем не в этом, а в том, что люди стекались под его руку десятками и сотнями, и уже два города – Альдек и Малая Тирна – вынесли ему на подушке ключи от городских ворот.
В войске Самозванца царила железная дисциплина, и, в общем, он даже мог себе позволить и выпить, если вечер не обещал неожиданностей. Патрика поразило то, как искренне люди верили своему предводителю: во взглядах тех из ближайшего окружения, кто не спал в эту ночь, читались настоящая любовь и преданность. В рассказах, докатившихся до столицы, Самозванец представал этаким народным героем и защитником бедных, но теперь Патрик воочию видел, вернее, слышал приказ утром повесить троих крестьян из войска, позволивших себе мародерствовать в деревне. Хозяйка хутора наутро рассказала, что муж ее прошлой зимой погиб на охоте, а сами они – большая семья – едва по миру не пошли. Теперь же бояться нечего: «истинный король» не даст им с голоду пропасть, помогает то продуктами, то полотном, спасибо ему. За то они, случись нужда, то в деревню весть подадут, то спрячут кого надо – в лесу ни в жизнь не найдешь. В захваченных городах Самозванец чинил суд – и судил, по рассказам, довольно справедливо, невзирая на чины и звания, не разбирая, крестьянин ли, купец или дворянин, а только – прав ли. Под утро Патрик мрачно подумал, что, случись этому Самозванцу продержаться до смены власти, он может стать большой проблемой.