Сила, грозная сила, способная, в случае необходимости, дать бой всему столичному гарнизону вкупе с толпой, шествовала за обвиняемой. И народ, поначалу, при виде знамён Руса притихший, вновь разразился криками.
— Казнить огненную маньячку! — орали люди.
— Смерть разжигателям войны!
— Распустить Дом Авидайла! Долой выродков Мясника! — ревела толпа.
А вот это уже попахивало сильно жаренным. Когда народ начал усиленном скандировать последнюю фразу, Инсомния и остальные красноглазые замерли.
— Кто?! — взревел Инсомния. — Чья вонючая пасть исторгла из себя эти слова первыми?
В ответ начали раздаваться разномастные крики. Пять секунд Системный Князь слушал, а затем... Толпу протестующих накрыло огненным штормом — и если бы не своевременное вмешательство Би Рёна, который был куда могущественнее Инсомнии, воздвигнувшего защитный барьер, кровь тысяч мирных жителей тут бы и пролилась.
— Прекратить! — зарычал один из ближайших соратников Руса. — Что ты творишь, падаль?!