— Заткнись, — повышает голос Трог. — Иначе нас выследят. Деньги мы, к счастью, сохранили, но в город возвращаться нельзя. Нужно идти в следующий.
— Вообще-то льзя, — подает голос Ашот, который до этого момента молчал. — Если вы не заметили, от меня осталась одна голова. Мне нужно вернуть тело.
— Его скорее всего сожгут уже сегодня, — прикидывает Трог.
— Значит, нам нужно вернуться прямо сейчас!
— Наша выходка там всех всполошила. Возвращение смерти подобно, — качает головой Фигаэль. — Но мы можем дальше нести тебя по очереди.
— Кроме меня. Я заметила, что он грязный и вонючий, — Серафина снова показывает свой дурной нрав. — Но сегодня я довольна и великодушна, так что будь мне благодарен.
— За обезглавливание? — предполагает голова зомби.
— Нет, за то, что я спасу твою бренную оболочку.
— Ну, давай, — Ашот с надеждой смотрит на возможное волшебство, но чуда не происходит.
— Ой, глупенький, нам все равно придется идти за ним, но я в своем облике соберу внимание на себя, устроив проповедь. Сейчас люди в возбужденном состоянии, так что я прочитаю самую лучшую свою лекцию о вреде курения или поклонении силам Зла, неважно. И пока я буду всех отвлекать, вы пробираетесь в морг и крадете тело. Встречаемся здесь же на рассвете. Как вам план?
Остальные молчат, понимая, сколько в нем дыр, но с другой стороны делать нечего, так что приходится на него согласиться.
— Есть еще одна проблема. Я почти ничего не вижу, — говорит Ашот.
— Глаза вроде на месте, — экспертно заявляет Трог.
— Дело не в них.
Ашот быстро объясняет, что случилось перед тем, как ему снесли башку. Без какого-либо предупреждения перед ним появилась дурацкая надпись о том, что ему выдали умение.
— Я слышал о таком, — говорит чародей. — Некоторым в истории порой какие-то высшие силы выдавали великие силы, которые проявлялись именно в таком формате. Обычно такие вскоре становились Избранными, у которых помимо характеристик могут быть уникальные умения.
— Что-то я совершенно не похож на Избранного. Я простой зомби, который может заставить других стыдиться своими действиями, — говори Ашот. — Но хуже всего то, что я не могу убрать эту табличку перед глазами. Вы её не видите?
— Нет, — Фигаэль даже пробует её нащупать перед лицом зомби.
— Попробуй приказать ей закрыться, — подсказывает Серафина.
— Закройся, падла, — грозно приказывает голова, но системное сообщение продолжает перекрывать обзор.
— Тут нужно сильное колдунство, но мне пока пить нельзя, — говорит Трог. — Тогда поступим так: ты останешься здесь, а мы всё сделаем сами.
— Ну уж нет. Хочешь, чтобы меня полевые мыши погрызли или сова в когтях унесла? Я иду с вами!
— Ладно, я тогда пойду вперед и соберу народ на центральной площади, — Серафина растворяется в кустах.
— А мы подождем пару часов и пойдем следом, — говорит Трог. — Попробуй сказать: «Обуржуазившегося конституционалиста нашли акклиматизировавшимся в Константинополе».
Зомби послушно повторяет, но ничего не меняется.
— Не помогло.
— Да не, это не для закрытия информационного окна, просто смешно было смотреть, как ты это пытаешься выговорить.
— Когда я получу свое тело обратно, я тебе это припомню, — кровожадно обещает Ашот, но Трог лишь смеется.
— Смотри на вещи проще. Любой другой на твоем месте уже бы умер от такого. А ты даже скороговорки говорить можешь с половиной голосовых связок, сидя шеей на пеньке. Ну разве чудо?
— Скорее ошибка природы, — вздыхает Ашот и принимается ждать начала спасательной операции.
Глава 11