Дима сидел, прижавшись затылком к прохладной поверхности стены, и жадно глотал воздух. Ему все никак не удавалось восстановить дыхание. Сердце бешено стучалось о ребра, словно желало выпрыгнуть наружу. Казалось, оно ускорилось еще больше.
Затем возникло странное давление внутри грудной клетки. Такая реакция организма удивила и откровенно напугала парня. Прежде он не испытывал подобного. Он уже хотел обратиться к Олегу, но в этот момент жуткая боль взорвалась в его груди. Дима резко выгнулся и едва не закричал.
– Эй, ты чего? – в тревоге прошептал Олег, заметив, что с другом творится неладное. – Ты что, астматик? Димка, только давай без инфарктов, а!
В голосе Койота послышалась паника. Он даже представить не мог, что их пробежка скажется на его друге таким жутким образом. В какой-то миг он уже готов был наплевать на полицию и броситься за помощью, но Дима схватил его за рукав.
– Всё... Нормально... – выдавил из себя Сенатор, чувствуя, как боль потихоньку начинает отступать. – Уже лучше.
– Ты что, прикалываешься так? – обрушился на него Олег, чувствуя и радость, и злость одновременно. – На кой черт ты со мной поперся, если тебе бегать нельзя?
– Я могу бегать. Сам не знаю, с чего это, – прошептал Дима. – В первый раз такая хрень.
– А сейчас лучше?
– Вроде да.
– Ну даешь! Тут неизвестно, что с Пулей, а ты помирать собрался! Хрен я тебя еще куда-нибудь возьму.
– А мне так хотелось, знаешь ли, – вяло огрызнулся Дима.
Внезапно раздался звук приближающихся шагов, и оба парня моментально умолкли. Они даже не успели ничего предпринять, когда дверь резко отворилась и вспыхнул свет. Вместе с появлением незнакомца в комнату ворвалась громкая музыка, и до беглецов постепенно начало доходить, где они находятся. От яркого света Дима и Олег немедленно зажмурились, но когда глаза привыкли к освещению, парни обнаружили себя сидящими на кафельном полу в туалете. Справа находились раковины, слева – туалетные кабинки и писсуары.
В дверях в нерешительности замер парень лет двадцати пяти с яркоокрашенными белыми волосами. Одет он был несколько странно: в черную рубашку и узкие черные брюки, на ногах красовались серебристые лакированные ботинки, на шее болтался такого же цвета ослабленный галстук. Несколько секунд все трое пялились друг на друга, прикидывая, как правильно реагировать. Но вот, скользнув пытливым взглядом по раскрасневшимся лицам двух парней, крашеный блондин приторно ухмыльнулся и, чуть кивнув, произнес:
– Я извиняюсь...
С этими словами он поспешно покинул комнату и плотно закрыл за собой дверь.