Паркуюсь так, чтобы машина перегородила въезд, а затем прошу Мелису пройти со мной. Преследователи останавливаются на противоположной стороне улицы и как бы невзначай поглядывают в нашу сторону. Хорошо, что они настолько предсказуемые, хотя, возможно, виной тому их вера в собственную незаметность, которую пора нарушить…
Мы заходим за угол, и я наклоняю Мелису раком. Да так, чтобы из переулка торчала только её макушка. Далее происходит нечто необычное… Не снимая штанов, я имитирую половой акт, а в это время вытаскиваю рюкзак с золотом на поверхность. Заделываю брусчатку так, чтобы никто не заметил применение алхимии, благо времени достаточно.
После непродолжительного «секса», прошу Мелису вернуться в машину, а затем делаю своё грязное дело прямо у стены. Туалетной бумаги нет, но зато есть воздушная и водная алхимия — это комбо меня выручало не раз и не два. Натягиваю штаны и вдавливаю на стене послание на русском: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера».
Возвращаюсь в машину, проезжаю дальше, закидываю рюкзак в салон и накрываю его тонким слоем алюминия, взятого с задних стоек. Дело сделано, и мы уносимся прочь. Интересно, а как долго они будут расшифровывать моё послание? Наверняка ещё и слежку выставят, чтобы понять, кому я его оставил. Шалость удалась…
Теперь уже сохранять хвост смысла не имеет, а поэтому я переулками выезжаю на главную улицу, затем использую «Слайд» и отрываюсь от преследователей. Пусть изучают мою «посылку», а мы с Мелисой в это время поедем домой.
Добираемся на час позже заката без особых происшествий. «БМВ» работает как часы, но всё-таки я планирую отдать её Фину на техобслуживание, а то мало ли. Разбиться на скорости двести километров в час и помереть — так себе история.
Мелиса сильно вымоталась и даже не идёт со мной в сокровищницу, отправляя лишь Альберта и его помощников. В подвальном помещении пустовато, но как поясняет старик, это личные владения семьи Майерсов, а городская казна находится в другом месте, о котором мне знать якобы не нужно.
Я высыпаю из рюкзака почти полтора центнера золота, а сам «портфель» кладу обратно в машину. Альберт возмущается и требует отдать всё, но я его заверяю, что это моя доля, выданная госпожой Мелисой. Я даже предлагаю ему сходить и спросить у неё, однако старик прогибается под моим напором и разрешает забрать рюкзак.
Так я и уезжаю из замка примерно с шестью-семью килограммами благородного металла. При весе монеты около одного грамма несложно догадаться, сколько должно получиться в итоге. А самое забавное, что меня никто не обвинит в фальшивомонетничестве, ведь у меня есть официальный бизнес, который приносит немалую прибыль.
Стоит сказать, что почти всё разведанное золото уже из земли достали, в реках тоже остались лишь крупицу, а за найденную жилу и попытку её присвоения, грозит самое суровое наказание. Ты будешь работать киркой, но уже в другой шахте…
Таких умельцев находят без особых проблем, ведь бедняк даже с одним золотым в кармане сразу же вызывает подозрение. Я уверен, что когда покупал первый дом и костюм, на меня донесли куда надо. И если бы у меня не было официальной работы, то полиция давно бы уже меня повязала.
В этом мире работает американская система: ты сам должен доказать, откуда взялись богатства. Как же я мечтал, чтобы и в моей стране ввели нечто подобное, дабы отловить продажных чиновников. Меня там уже нет восемнадцать лет, но возможно, всё поменялось к лучшему. Обидно, что нельзя заглянуть хотя бы одним глазком.
Хотя если бы Хранительница предложила мне выбор: остаться здесь или вернуться назад, то я выбрал бы первый вариант. В этом мире я могу стать едва ли не богом, а там так и останусь работягой из среднего класса. Конечно, если такой ещё существует.
Вообще, здешнее мироустройство отлично показывает, к чему приводит капитализм. Бедные беднеют, богатые богатеют. И нет, я не против такой модели, напротив, считаю её более справедливой по отношению к отдельно взятому человеку.