Мужчина вздохнул, спускаясь по лестнице на первый этаж. Девчушка. Взгляд ее изменился. Никакого испуга, неуверенности и растерянности там больше не было и в помине. Дэни выросла.
В доме, где живет этернель, полукровка и двое людей, никогда не чувствовалось то вечернее время, в которое все тихо занимались своими делами, готовясь ко сну. Здесь всегда кто-нибудь да бодрствовал. Хотя, на самом деле, Джимм очень плохо помнил то состояние. Мать наоборот обычно перед тем, как ему лечь спать, уходила на работу.
Когда он спустился вниз, женщины даже и не думали идти по кроватям. Вечер только начался. Несмотря на то, что обе – мать и дочь – сами устали от всей предпраздничной суеты.
– Джимм, мальчик мой, – подозвала к себе музыканта Розалия, и Бротт в который раз ухмыльнулся. Общение у них складывалось интересное. Розалия хоть и знала, что чисто технически Джимм старше ее, но никак не могла отвязаться от привычки видеть в нем двадцатипятилетнего мужчину, коим он казался всем внешне. Впрочем, это даже нравилось ему. – Унеси стаканы на кухню, пожалуйста. И по дороге не разбей, я над ними два дня мучилась, – женщина указала на поднос, где стояла дюжина красиво расписанных специальной краской для стекла фужеров.
– У тебя просто здорово вышло, – честно признался Джимм, поднимая поднос. – Может, стоит снова сесть за холст и взять в руки кисть?
Она помотала головой, выдав грустную улыбку.
– Вдохновение ушло много-много лет назад, – призналась она и тут же прищурилась. – Что ты задумал, Джимм?
Сейчас она напомнила ему Саманту, с той же искоркой в глазах и полуулыбкой.
– В смысле?
– Четвертый раз за двадцать минут спускаешься, выбегаешь на улицу и возвращаешься. Что ты там таскал?