- Все в порядке, - поспешно заверила всех, не сводящих с нее участливых глаз, эльфийка, чувствуя себя неловко от такого внимания.
- Доброй ночи, Мири. Хороших снов, - стеснительно пожелал девушке Макс, пятясь из комнаты.
- Ага, хватит на сегодня кошмаров, пусть тебе приснится что-нибудь радостное, - согласился Рэнд.
Один за другим мужчины покинули спальню жрицы, Элька, напротив, задержалась и подошла к кровати Мирей.
- Мири, что бы тебе ни приснилось, это, должно быть, было ужасно, - сочувственно сказала Елена. - Я не только слышала твой крик, но и ощущала ужас и боль.
Эльфийка кивнула и судорожно вздохнула, сжав краешек одеяла.
- Не хочешь рассказать? Обычно ночные страхи становятся не такими жуткими, если кому-нибудь о них поведаешь, - доброжелательно предложила Элька и попросила: - Раздели их со мной.
С минуту эльфийка боролась с собой, скрытность мешала начать исповедь, но желание поделиться тяжкой ношей побороло привычку носить боль в себе, поэтому Мири кивнула.
Элька, не дожидаясь приглашения, присела на краешек кровати, и целительница начала говорить:
- Я время от времени вижу этот сон, я ведь не только эмпатка и целительница, но и прорицательница, этот мой дар достаточно слаб, но его хватает, чтобы понять: то, что пугает меня - не просто заурядный кошмар. Этот ужас - не следствие моих дневных страхов или давних обид. Мой сон, - нежный голосок эльфийки опустился до шепота, - воспоминание о смерти в одной из прошлых жизней. Тогда я была русалкой. Каждый раз он начинается по-разному. С подобными мне я живу на маленьком атолле, плаваю в теплом ласковом море, ныряю за красивыми ракушками, делаю бусы из жемчуга, ловлю рыбу, беспечно играю в догонялки с друзьями. Но конец всегда один. Из глубин появляется чудовище, я никогда полностью не вижу его тела, только темную тень и жестокие пустые глаза. Это морской змей или акула, а, может быть, и что-то еще более странное и зловещее. Оно стремительно приближается ко мне, я пытаюсь скрыться среди водорослей, плыву изо всех сил. Но тщетно, оно быстрее, эта тварь настигает меня и хватает своими острыми, как ножи, длинными зубами. Потом остается только боль и темнота. И даже просыпаясь, я всегда еще чувствую боль последних мгновений и беспомощность. Из-за этого до сих пор не могу заставить себя спокойно смотреть на воду...
К тому моменту, когда Мири закончила свой краткий рассказ, ее всю трясло. По щекам безостановочно катились слезы.
- Лапочка, не плачь, - участливо промолвила Элька, обнимая укутанные одеялом хрупкие плечики эльфийки, укачивая ее, как ребенка, и аккуратно поглаживая по спине.
Елена никогда не считала себя чрезмерно сострадательным существом, готовым броситься утешать первого встречного и отдать последнюю рубашку нуждающемуся. Если ей и доводилось кормить бездомных кошек и собак, то только объедками со своего стола, а никак не купленным специально для этой цели сосисками. Элька трезво определяла суть своего характера тремя словами 'критичный здоровый эгоизм'. Но было в этой девушке Мири что-то настолько такое теплое и родное, что Елена неожиданно почувствовала к ней куда большие симпатию и привязанность, чем те, что испытывала к своему невозможно избалованному младшему братцу-ябеде. И ради этой близости, намеком проскользнувшей между ними понимающими улыбками, взглядами и парой фраз, Елена сейчас утешала эльфийку.
Через некоторое время, когда Элька поняла, что целительница малость успокоилась, она сказала: