Хлоя зябко поежилась, переступив порог дома Хэккетса. Обстановка была явно дизайнерской, современный стиль во всем его проявлении. Стекло, пластик и металл. Бездушно, но гармонично. Ничего лишнего, никаких безделушек, способных согреть сердце. Даже личных вещей, случайно оставленных на стеклянном столе или же на различной формы металлических полках, украшавших стены с абстрактным рисунком.
«Идеальное место для считывания воспоминаний», – саркастично подумала про себя Хлоя.
Осмотревшись, она, наконец, повернула голову и глянула на стоящего чуть позади нее Эдду.
– Да, я здесь впервые, – закатив глаза и вновь отворачиваясь, ответила Хлоя на невысказанный вопрос этернеля. – А что? – она передернула плечами. – Будто я должна знать дома всех своих бывших...
Ей показалось, или за ее спиной выругались?
Поднявшись по широкой винтовой лестнице на второй этаж, Хлоя пошла прямо по коридору и замерла около массивной двери. Ее тянуло именно сюда, с первых секунд, как она зашла в этот дом. Бездушный и почти лишенный воспоминаний, он не мог ей ничего рассказать... Но только не эта комната. Дверь оказалась чуть приоткрыта, и Хлоя замерла, прислушиваясь, но внутри стояла мертвая тишина. Девушка поморщилась от пришедшего ей в голову сравнения: «Столь же мертвая, как и ее хозяин».
Жестокая правда...
Толкнув дверь плечом, чтобы не оставлять отпечатки пальцев, Хлоя прошла внутрь. Эдду очень разумно держался в отдалении, давая ей почувствовать именно дом, а не раздражение упрямого вампира. А вот в кабинете Чарли, а это был именно он, ее ждал небольшой сюрприз. Не такой уж сюрприз, все было вполне ожидаемо, но то, что вся комната перевернута с ног на голову, все же произвело на нее впечатление.
Хлоя посмотрела по сторонам.
– Я ведь сказал вам и повторюсь, – резанул по ушам жесткий голос Чарли. – Вас не должны видеть в городе, пока шумиха немного не уляжется. Это мой вам совет, – холодно закончил он и замолчал, очевидно, выслушивая, что скажут на другом конце провода. В голове Хлои вспыхнул образ Хэккетса. Как всегда собран, губы сжаты в тонкую линию. Но в глазах появляется то, чего она никогда не замечала на его лице: страх. Руки сами собой теребят ручку, вертя ту из стороны в сторону. – Я не собираюсь этого делать, – снова молчание, а потом какой-то безысходный вздох. – Да, приведу. Сегодня мы идем в клуб «Мертвец», к условленному часу будем на назначенном месте, – ручка треснула, а воспоминание оборвалось.