66
Старушенция и прежде не особо излучала здоровье и молодость, а сейчас так и подавно. Больше того, со времён нашей прошлой встречи она заметно сдала. Прибавилось морщин, кожа ещё больше поблекла и покрылась пигментными пятнами. А главное — потускнели некогда живые глаза, смотревшие на мир с отчётливой лукавинкой.
Что осталось неизменным, так это полное отсутствие каких-либо системных надписей. Будто я на пустое место смотрю. В слепоту вездесущей системы не верилось, так что это у меня, скорее, шторки на глазах.
— Здравствуй, Тимоша, — произнесла она хрипло, будто спросонья.
— И вам тоже… не хворать. Держите.
Я присел напротив и протянул ей кулёк с семенами и орешками, что понемногу брал на сдачу у местных торговцев. Как чувствовал, что они мне пригодятся.
— Благодарствую.
Она сцапала угощение иссохшей рукой, но есть не стала, спрятав его куда-то под многочисленные складки шали. Одежда тоже выглядела поношенной, будто моя загадочная гостья ковыляла сюда аж с самой нижегородской области.
— Ваша работа? — спросил я, кивнув в сторону домика.
Она удивлённо подняла седые брови, а затем покачала головой.
— Нет, Тимошенька. То была твоя воля.
— А если бы я, к примеру, не вышел, а спать пошёл? До утра ждать пришлось бы?
— Нет, до зарницы никак не терпит.
— Значит, снова нужна моя помощь?
— Пра-а-авильно, — почти прокаркала старушенция. — Сметливый ты, Тимоша, с тобой всегда всё ладится и спорится…
— Думаете, после того, как меня едва не угробил ваш коллега, я буду вам доверять? Только не нужно врать, что вы были не в курсе. Вряд ли бы он ко мне полез без вашего одобрения.
— Всё так, но ты не серчай на него, так надобно было. Тем паче, его уж нету…
— То есть как это, «нету»? — навострил я уши. — Он погиб?
— Его не стало, — поправила меня собеседница. — Да и меня надолго не хватит… Ты уж не подведи, милай. Напоследушек.
К тому, что меня снова будут склонять к сотрудничеству, я был внутренне готов. А вот печальные вести про деда-листопада неожиданно навеяли грусть. Вроде бы и поделом, а всё равно как-то тоскливо, что не удалась моя задумка с мусоросжигателем.
— Обещаю подумать, если расскажете, что вообще у вас творится, — выдал я вслух. — Кто вы такие, зачем вам всё это нужно?
— У вас и слов-то таких нету, — она издала очередной гортанный смешок. — А те что есть, не годятся. Желаем мы простого — своих деток-несмышлёнышей уберечь, только всяк по-своему.
— Детей, это в смысле нас, людей?
— Всех, — неопределённо ответила старушка. — И люд простой в том числе.
— Что ж, я в какой-то степени вас понимаю. Но мне нужно к своему ребёнку. Собственному.
— Так и плыви.
Она махнула сухонькой рукой в сторону портового района.