Аэш взглянула на отца, и ее слова прозвучали как эхо мыслей Криджи:
– Ты надолго вернулся?
– До конца лета, – сказал отец и засмеялся в ответ на удивленные взгляды. – Видели, сколько всего я привез с собой? Это подарки, чтобы мы отправили к ним кого-нибудь гостить на год или два.
– В племени нет другого Джуты, кроме тебя. – Аэш хмурилась, но говорила ровно. – Ты уедешь на год?
– Возьми меня, возьми с собой! – Стрекоза затормошила отца, повисла у него на руке. – Я хочу быть их гостем, давай я поеду!
Отец засмеялся, взъерошил ее волосы и сказал:
– Сначала вырасти.
Зачем город зовет к себе кого-то из леса? Зачем присылает подарки? Криджи пытался понять и не смог. Отец был Посредником: менял шкуры и целебные травы на металл и ткани, решал споры между охотниками и лесорубами, не давал чужакам углубиться в чащу. Зачем еще им мог понадобиться кто-то из лесного народа?
– Им нужен заложник? – спросила Аэш.
Отец взмахнул рукой, словно хотел стереть ее слова, и тут же пояснил:
– Нет, нет, они же прислали подарки. – Его голос успокаивал, звучал легко. – Такой у них обычай, соединяют разное, не смешивая. Одежду сшивают из кусков кожи и льна, но никогда не соединяют лен и шерсть в одну нить. И так во всем. Хотят, чтобы и в городе появилась на время инородная нить. Но лишь на время – чтобы пришелец не смешался с ними, не стал горожанином. Такой у них обычай.
– Странный обычай, – упрямо сказала Аэш, и Криджи кивнул, соглашаясь с ней.
В эту ночь белка снова пришла к Криджи. Он не сразу понял, что это сон. Догадался, лишь когда заметил, что огромные светляки-звезды парят среди стволов деревьев, хотя наверху, в просветах между ветвей, сияет солнце.
Белка молчала, смотрела на Криджи внимательно, черные глаза казались бездонными. Он сел на землю рядом и тоже молчал, следил, как движутся светляки – исчезают, коснувшись солнечного луча, и вновь разгораются в тени. Время стало глубоким и спокойным, не двигалось.
А потом белка заговорила.
– Родич, – сказала она, – скоро ты отправишься в путь. Но где бы ты ни оказался, я буду рядом.
Отец разбудил его до рассвета.