Между тем ректор вручал серебряную маску представителю группы, наиболее преуспевшей в учебе по итогам прошедшей декады. Похвалив его самого и его одногруппников, де Ларанг посоветовал брать с них пример, после чего отправил обратно.
— А зачем эти маски нужны? — склонился я к нашей новой однокурснице.
— Это вы мне? — заметно вздрогнула она, недоверчиво глянув на меня блекло-голубыми глазами.
— Да, — кивнул я, не поняв ее реакции.
Словно к ней нельзя было обращаться. Я присмотрелся. Девушка из породы серых мышей, пугливая и крайне застенчивая. Таким нелегко обзаводиться друзьями даже в хороших коллективах.
— Группу, которая наберет больше всех масок, отпускают в отпуск на две декады раньше, — с готовностью скороговоркой ответила одногруппница.
— Спасибо. Тебя звать-то как?
— Юлия.
— Меня Гарет. А этого болвана рядом со мной родители Содером обозвали.
Юлия кротко улыбнулась и потупилась.
— Я знаю.
Пока мы знакомились, ректор успел вызвать другую учебную группу. В отличие от предыдущей, ее он сразу начал резко критиковать.
— Шестой курс воздушников, — шепнула Юлия. — В прошедшую декаду они были самыми отстающими. Уже шестой раз в этом году.
— А что им за это будет?
— Вместо летних каникул их отправят работать уборщиками в самые отдаленные маленькие города, которые не имеют возможность содержать своих магов-бытовиков. В таких городках почти весь год мусор с улиц вручную убирают нанятые дворники. Понятно, что убрать и очистить они могут далеко не все. А летом прибывают наши отстающие, которые приводят все в порядок.
— Ясно.
— А у вас в Гардаграде было не так?
Я отрицательно покачал головой.
— Нет, у нас такого не было. Наш ректор вообще редко на построениях отчитывал за неуспеваемость.
— У нас каждый раз так, — вздохнула Юлия. — А что у вас делали, если человек плохо учится?
Вопрос поставил меня в тупик. Действительно, а что с таким делали у нас? То, что такие студиозы были, можно было не сомневаться. Разгильдяи, способные зубрить материал только при наличии увесистой палки в виде серьезного наказания, присутствовали всегда и везде.
— Ничего не делали, — подумав, ответил я. — Ставили плохие отметки и все.
Стоявший передо мной паренек обернулся и с недоумением посмотрел сначала на меня, потом на Юлию. Затем снова на меня, но уже с неподдельным удивлением.
— Чего не так? — кивнул ему я.
— Да не, ничего, — отвернулся студиоз.
Далее на построении ничего интересного не происходило. Ректор дал всем напутствие приложить максимум усилий к учебе, пожелал удачи, после чего отдал студиозов деканам. Наш декан почти сразу всех распустил, оставив на поле только наш курс. Я сообразил, что сейчас будет распределение по учебным группам, и оказался прав. Хисат принялся подзывать нас к себе по одному, расставляя по правую и левую руку от себя.
Мы с Содером оказались в правой группе. К нам присоединились еще три студиоза, в число которых вошла Юлия.