Мужчина, улыбнувшись, пошёл по дорожке. Вадим ещё раз, с ненавистью, посмотрел ему вслед.
***
— Ну что, убедился, что люди уже не те? — старец в чёрном посмотрел на белого.
— Так было во все времена. Люди меняются, отступают, возвращаются. Такова жизнь. Каждый проходит через это. Иногда человек поддаётся искушению, не в силах сдержать себя. Многие потом раскаиваются.
— Многие, но не все. Да и никто не заставляет их поддаваться, они сами делают выбор.
— Да. Они сейчас уверены в правильности своего поступка, но они ещё раскаются, вот увидишь.
— Только будет поздно. И ведь заметь, я им не помогал, они сами выбрали свой путь. А ты их жалеешь?
— Мне их жалко. Они сами не понимают, что творят, и никого не слушают, вот что плохо.
— Когда в человека побеждает корысть, он перестаёт слышать, видеть и разуметь, но они же сами этого хотели. Каждый из них получил сполна. Ты же тоже не оставишь их. Я дал свою награду, как и обещал, тем, кто этого захотел, а ты дашь свою. Я же тебя знаю, ты их не оставишь, — и он с улыбкой посмотрел на седого старца.
========== Эпилог ==========
…Прошёл год.
— Так, Соня, ты все вещи распаковала? — Наташа посмотрел на дочь.
— Да, мам, все. Даже Ульку. Пойду выпущу её на травку, пусть погуляет на свежем воздухе, как папа говорит.
— Господи! Не хватало ещё мне на неё наткнуться. Она тебе ещё не надоела? Тебе не противно хотя бы? — Наташа с брезгливостью посмотрела на улитку в руках дочери.
— Не-а, — Соня взяла улитку на руки. — Мы с ней не можем уже друг без друга. Да, Уль? — поднеся её к лицу, она с улыбкой погладила улитку по панцирю.
— Так, ну что? Вы так и будете болтать или всё-таки поможете мне? Я, между прочим, за вас все вещи таскаю, а кто-то обещал мне помогать? — Игорь посмотрел на дочку.
— Всё, пап, уже иду! — и, подхватив рюкзак с игрушками, Соня выбежала из комнаты.
— Ну, вот, наконец-то в своём доме и уже не надо мотаться по знакомым, за год так надоело. Сколько же сил потратил, но всё-таки построил новый дом. И река рядом, вот хорошо-то, — Игорь даже улыбнулся, вспомнив про любимую рыбалку.
— Одна рыбалка на уме, — Наташа покачала головой. — Всё-таки надо же как неслыханно повезло, тётку почти и не знала, а она мне наследство оставила. Без этого разве построили бы новый дом?
Игорь с улыбкой обнял жену.
— Как хорошо, всё-таки, что вы у меня есть, самая большая моя ценность в жизни.
Наташа, с улыбкой посмотрев на мужа, прижалась к нему.
***
— Юля! Привет!
Юля обернулась и, улыбнувшись, подошла поближе.
— Привет, Юр. Как живёшь?
— Нормально, а ты как? Чем сейчас занимаешься? Давненько тебя не было видно.
— Занята очень. Возглавляю рекламный отдел, вроде повышение новое намечается. Так что, всё хорошо, — грустно ответила она.
— Что-то радости не вижу. Не нравится работа?
— Почему же? — Юля поджала плечами. — Разве такая работа может не нравиться? Я к этому давно стремилась. Так просто, грустно что-то. Ну, а ты как?
— А я всё там же. У меня всё хорошо. Знаешь, Юль, всё-таки зря ты тогда от помощи отказалась. Я пришёл к тебе, человека привёл — доктора уважаемого, даже не удобно перед ним было, пришли, вроде договорились, а никто не открыл. Может, успели бы помочь.
— Наверное. Что теперь говорить, — Юля опустила голову. — Я сама виновата — это теперь мой крест. Знаешь, — она на минуту задумалась. — Я продала свою душу за эту карьеру, пусть и звучит это фантастически, но это так.
— Что ты такое говоришь? Мы все ошибаемся, иногда непростительно ошибаемся, но так себя корить?