Их слышал лишь дьявол, что в стенах смеялся —
Вальридер, шипящая тьма.
Лишь шанс ему дали — слепое спасенье,
Случайность, но он её взял.
Схватился, вцепился, в тот фатум желаньем,
Пускай, и что делать — не знал.
Обитель идя, оставлял он могилы
И Смерти пяту за собой,
Но к жизни он рвался: Пусть все вокруг гинет —
Вернусь я, вернусь я домой!»
Стоял в перепонках гул бензопилы,
И крики, того каннибала,
Что клялся сожрать всё до крохи его,
И было б того ему мало.
Он чудика видел, что всех был страннее,
И «Глускин» — как имя идет,
Искал он невесту, все так и не зная —
Что та лишь во грёзах живёт.
Уперт и порывист, был Глускин при жизни —
И дорого он заплатил:
В порыве инстинктов и тяге к свободы
Вмиг Вейлон его умертвил.
И шел Парк за Майлзом, по следу его
Но Смерти дорогу прошел.
В сиянии рассвета, сквозь ветер холодный
К свободе стремительно шел.
И видел он Апшера, что получил,
EMail роковой, но невинный,
Вину осознал он, сказал лишь одно:
«Прости меня, друг мой старинный…»
И вот он на воле, но казус один —