Стоя у самого входя в грот, немолодая женщина смотрела на верхушки голых одиноких деревьев. Ее теплые коричневые штаны, были заправлены в потертые старые высокие сапоги с тугой шнуровкой. Такой же старый черный корсет – поцарапанный в нескольких местах, стягивал ее талию, которая после родов утратила былую изящность, и поддерживал небольшую высокую грудь, скрытую серой тонкой блузкой. На шее, скрывая застаревший косой шрам, висел черный длинный шарф из норковой шерсти. Узкие хрупкие плечи покрывал такой же старый поистертый, но теплый мужской плащ с капюшоном на собольем меху.
Ару судорожно вздохнула, а затем, глядя себе под ноги, медленно побрела по вытоптанной узкой дорожке вниз, ощущая, как горный воздух давит на грудь, а внизу становится дышать все легче и свободнее. Через узенький ручей, восточнее впадающий в реку, стояла небольшая деревушка. Люди в ней были добрые, отзывчивые, и совсем не болтливые, но выработанное с годами недоверие давало о себе знать, да и к тому же, Ару прекрасно знала, что за ребенка она родит...
В этом селе девушка и менестрель покупали себе хлеб и молоко, реже – мясо, когда охота для Ару оказывалась неудачной. Ей пришлось устроиться и работать в это же самое село, чтобы купить себе новый лук и колчан со стрелами – от старых практически ничего не осталось.
Среди людей, которые стали для Ару и Кару хорошими знакомыми и помощниками, были даже дальние потомки эльфов – сохранившие такой же высокий рост, дивную красоту и слегка вытянутые заостренные уши. Одним из них был кузнец, у которого девушка попросила выковать ей новый меч и теперь он, за шестнадцать лет уже не раз вкусивший крови, мирно покоился у нее на бедре, бряцая ножнами при каждом шаге. В остальное же время она хранила его под грудой одеял, пряча там не только клинок, но и, казалось бы, свой новый страх.
Все было слишком тихо и порой, затачивая его вечерами и бросая взгляд на маленького младенца, завернутого в шкуру, Ару размышляла, нужен ли ей меч в этом тихом и безопасном месте.
Но нет. Он, безусловно, был ей нужен. Предгорья были таким местом, куда очень редко и то, лишь по незнанию, заходят случайные люди, выбрав не ту тропинку. Но теперь уже Ару не убивала людей направо и налево. Не хотелось привлекать к себе лишнего внимания или прослыть какой-то дикаркой. Ей нужен был покой и свобода, как и ее ребенку.
Поэтому подчас Кару выходил первым встречать гостей и только поэтому, многие невинные жизни были сохранены. Но лишь невинные.
Несколько раз за шестнадцать лет к гроту подступали люди в красных одеждах. Еще до смерти Раэнэла, Ару была наслышана о них, и сделала для себя выводы. Когда доходили вести о том, что по их вине творится на Западе, ее кулаки непроизвольно сжимались, а сердце рвалось туда – в свой маленький домик, рядом с воротами в столицу Зулавейр. Но после она вспоминала о сыне, и ее пыл утихал.