Кенна встрепенулась. Она вдруг подорвалась со своего места, игнорируя непонимающие взгляды остальных. Настороженность повисла в комнате густым туманом.
— Кенна? — окликнул её Томас, но получил в ответ лишь молчание. Кенна открыла окно и высунулась из него. Среди золотых макушек деревьев мелькнула чёрная тень, поднимая за собой ворох опавших листьев. За ней появились ещё несколько таких же, и девушка замерла, когда одна из теней вышла поближе. Чёрный как ночь волк поднял голову, глядя серыми глазами на Кенну. Казалось, что он рычал, и рык стоял в самых ушах. Голубая гладь в глазах дрогнула, и Кенна услышала грудной вой, разнёсшийся по всему лесу и стенам особняка.
По спине её прошел озноб, когда вой раздался в стенах особняка. Стоило ей обернуться к праздничному столу, как из дверей полилась чёрная река, наполненная рычанием и миллионами серых глаз. Одно мгновение, и вот уже белые вперемешку с чёрными пятнами рычали и кувыркались по всему дому. Где-то раздался резкий звук, повлёкший за собой жаркое пламя, которое охватило всю восточную часть особняка. Кенну отбросило к стене, и та не сразу поняла, что происходит и куда ей деваться. В глазах помутнело настолько, что все смешались в одно большое грязное пятно, а сердце бешено тарабанило по груди.
— Беги, чего расселась?! — прорычала Адала, уже наполовину трансформируясь в волка и ударив лапой налетевшего на неё соперника. Кенна едва смогла пробежать незаметно от других и вывалилась в коридор. С одной стороны валил жар, а с другой разворачивалась бойня. Их застали врасплох, а потому на паркете уже лежала пару белых трупов. На волчьих мордах застыл ужас, как гипсовая маска. Девушка ахнула, чем привлекла внимание одного из чёрных, и тот, скаля кровавую пасть, направился в её сторону. Кенна растерянно оглянулась на Томаса, который нещадно вонзал клыки в чужую плоть, а Адала рычала и без шансов зажимала скулящих волков. Либо сейчас, либо никогда. Кенна выбежала на улицу, где выяснила, что горела не только кухня. Клумбы полыхали рыжими языками пламени, а значит отступать было некуда. Волк позади уже был на пороге, и ему оставалось только прыгнуть на испуганную Кенну, но было поздно. Послышался скрип, и крыша особняка резко провалилась, проглоченная жарким пламенем, расползшимся по всему дому, захватив с собой преследователя девушки. Всех, кто был сейчас внутри особняка.
— Нет! — вскрикнула та, когда гул бойни резко стих, и остался лишь треск горящего дерева. Всё происходило с пугающей быстротой, и юное сердце так же беспорядочно билось в хрупкой груди. Особняк Харрис погрузился в хаос из криков, лаев и пожара.
— Вон она, ловите её, придурки!
«Бежать, нужно просто бежать отсюда,» — пронеслось в голове Кенны, и она рванула в противоположную сторону, попутно утирая хлынувшие слёзы. Она знала, что потом ей будет совестно и стыдно, но сейчас это единственный способ выжить.
Она бежала, не разбирая дороги и не зная, гонятся ли за ней всё ещё. Небо вмиг затянули тучи, и золотой блеск пропал. Кенна остановилась, обернулась назад, переводя сбившееся дыхание, и убрала прилипшие мокрые пряди волос. Тело дрожало от адреналина, боли и холода, а слёзы смешались с дождевой водой. На губах был неприятный солёный привкус. Совсем близко послышался шорох. Кенна замерла, но шорох не повторился. Подождав, она вновь хотела побежать, но её ладонь перехватила чужая большая рука в чёрной перчатке.
Девушка взмахнула ножом, который всё это время был у неё в рукаве, сумев задеть только край плаща, как неизвестный быстро сковал её руки цепью. Кенна дернулась, но тут же пожалела о своём действии, когда запястья неприятно зажгло. Взвизгнув, она выронила нож, а когда опустилась за ним, то незнакомец дёрнул её обратно. Ему будто бы совершенно не приходилось напрягаться, настолько хрупкой она была по сравнению с ним. Она рычала, будто бы могла так призвать своего внутреннего зверя, но стоило ей на секунду остановить взгляд на его глазах, как рык превратился в скулёж побитого щенка. Серые глаза отражали лишь окружение, подобно зеркалу. Её мокрую, загнанную в ловушку, размером с песчинку.
Единственное, что в них видела Кенна, — свои собственные, как лазурь, беспомощные и заплаканные глаза.
***
Он так и не представился, потому Кенна дала ему простое прозвище. Волк. Глупо, но вполне логично, иного он не заслужил. Она до сих пор не понимала, что происходит, пока не увидела, куда привёз её Волк.