Стало тихо. Опять. Тишина стала её подругой, сопровождающей её везде. Но теперь ей не было тревожно и страшно из-за своей спутницы. Сердце успокоилось, осталось лишь терпкое послевкусие недавних событий. Сон снова вернулся, и Кенна решила не медлить. Она взглянула на шкаф, но открыть и найти ночную сорочку не решилась. Её совершенно не привлекала идея надеть чужую одежду, тем более принадлежавшую покойнице. Поэтому девушка легла, не переодевшись, накрывшись одеялом и упав лицом в пуховую подушку.
Сон заставлял смыкать веки, но уснуть не получалось. Она лежала в мягкой постели, после горячей ванны и вкусного ягодного чая — но это всё ещё был не её дом. Всё внутри сжалось в крошечный комок. Всё в один миг обернулось против неё, и как с этим бороться она не понимала. Под тяжестью этих мыслей царство морфея радушно приняло долгожданную гостью в свои чертоги.
Вокруг похолодело. Настолько, что одеяло перестало согревать и застыло под действием мороза. Кенна неохотно разлепила глаза. Ей стоило пару секунд приглядеться к окружению, чтобы понять, что она не в спальне. Вокруг был лес — зимний и мёртвый. Синие деревья торчали отовсюду, устланные белым покровом. Девушка поднялась с кровати и взвизгнула, когда ноги закололо от холода. Вокруг щебетали птицы, те немногие, что остались зимовать.
Ничего вокруг, что могло бы помочь ей сбежать. Тело задрожало, она обхватила себя руками за плечи и двинулась к замёрзшему озеру. В паре шагов она услышала вой. Звонкий, мелодичный и очень нежный. Кенна продолжала идти, но шаг замедлился под чарующей музыкой, и незаметная коряга заставила её упасть. Снег неприятно коснулся лица, начиная медленно таять. Она подняла глаза и первое, что увидела, были лапы. Белоснежные, сливающиеся со снегом. Дальше высокая, статная волчица. От увиденного спирало дыхание.
— Поднимись, дитя, — нечеловечески изящный голос лился над головой Кенны, и она послушно подняла голову. В глазах играли сотни мерцающих блёсток, завораживающе играя на свету. Волчица приняла человеческий облик, и Кенна изумлённо застыла, перестав дрожать от холода. Они были идентичны, только вот Древняя была на пару лет старше. Магия струилась в ней и на ней, и отзывалась в сердце Кенны приятным тёплыми искорками.
— В-вы? — дрожь вновь взяла власть над ней.
— Я — это ты, Кенна, — она едва заметно растянула губы в улыбке, поправив руками меховую накидку сверху. — Знаю, что непонятно, но… Со временем ты поймёшь, а пока…
Волчица подошла, ближе приложив свою руку к груди Кенны. Холод дошёл до самых костей. Кенна успела только вдохнуть, но выдохнуть уже не смогла. Воздух внутри будто бы материализовался, больно застряв в груди.
— Твой путь только начинается, моя дорогая, — как ни в чём не бывало сказала Волчица с ухмылкой на губах, глядя на застывший вопрос в лазурных глазах.
Протяжный стон сменился облегчённым вздохом. Она посмотрела на свои руки и замерла. Волосы встали дыбом на затылке, когда она увидела на внешней стороне кистей белую шерсть. Это длилось всего секунду, белый покров тут же вернулся под кожу, а Кенна, сбросив с себя одеяло, торопливо расстегнула пуговицы блузы у горла, подходя к зеркалу. Всё было в порядке за исключением одного факта. Шею и ключицы украшали слова на совершенно незнакомом ей языке, расположившись в виде некого подобия ожерелья. Кенна испуганно начала расчёсывать отметины, но они белыми чернилами впились глубоко в кожу, лучше, чем всякая татуировка.
«Что это? И откуда шерсть?!» — она оглядывала под разными углами рисунок, закипая от волнения и страха. Вновь поглядела на руки, но ничего. Всё исчезло. В дверь настойчиво постучали, и Кенна, насколько смогла, скрыла метки за высоким воротом блузы. Стоит рассказать об этом, но позже.
— Если ты голодная, советую поторопиться на завтрак, — голос Андры был отдохнувшем, с той хрипотцой, которая была при первой их встрече. Скорее всего и рана вовсе разгладилась, не оставив после себя шрамов. Девушка ещё раз оглядела комнату и вышла, столкнувшись с Андрой. Снова. Серебряные глаза блеснули на свету, пока Кенна закрывала дверь.
— Как твоя рана? — спросила девушка, так как из-за рукавов рубашки было не особо понятно, есть ли под ними бинты.
— Зажила ещё вчера вечером, — он потёр руку, как бы убеждаясь, что ему не показалось и всё правда позади. — Ты вообще спала?
Белее мела она таращилась затуманенным взглядом, медленно теряя суть разговора.