— Это твой отец? — спросил Боромир у гнома.
— Да, он был на Совете, — кивнул тот. — Но его яркую бороду уже давно тронула седина. Все последние годы он надеялся встретить свою подругу из рода Первозданных эльфов до своей смерти.
— Когда кольцо будет уничтожено, мы обязательно навестим его, мой друг. Всё же невежливо было с моей стороны уехать, как только он отыскал меня, — улыбнулась девушка, снова переменяя гнома. — Это Оин, брат Глоина и дядя Гимли. Он вместе с Балином, — из света возник названный воин, — сейчас должен быть здесь, в Мории, — лицо её помрачнело. — Я надеюсь. У Фундина, брата Гроина, деда Гимли, был ещё один сын — Дваин. Он тоже участвовал в нашем походе. Ори, тоже из «мориинцев». Его братья Нори и Дори. Бифур, и его кузены Бофур и Бомбур, — эллет показала их всех, всех своих друзей.
Фигурки словно были живыми: хмурились, радовались, бегали, жестикулировали, гладили свои бороды. Вели себя так, будто гномов действительно уменьшили — не отличить! Айнэ печально улыбалась, выпустила свет вперёд, и теперь внутри импровизированного круга слушателей находились все тринадцать.
— Мы двинулись к Одинокой горе вместе с отрядом гномов, Бильбо, — Первоцвет «вылепила» из магии новую фигурку, ниже остальных; человечек поспешно спрыгнул с ладони на ногу, перевалился через колено, подбежал к стопе и, наконец, спустился к гномам, — Серым странником, — посреди всей своры оказался Гэндальф, забавно пересчитывающий гномов, — и мной, — на импровизированном месте событий, наконец, возникла и сама Айнэ. Все, включая хоббитов, подметили некоторые изменения между настоящей Спасительницей и Спасительницей шестидесятилетней давности. Эта эллет была босá, с тугой прической на голове, в лёгкой одежде. И ещё эта эллет постоянно улыбалась, широко и задорно.
В ближайший час хранители увидели подробную и наглядную историю похода. Все ссоры и примирения, разлуки и воссоединения, улыбки и слёзы отряда Торина.
Под конец истории, когда фигурки Айнэ и Бильбо, сидящих верхом на единороге Дарке, растворились, выражение лиц маленьких хоббитов было восхищённое, в отличие от хмурых эллет и гнома.
— Ладно, — Первоцвет начала привставать на ещё не послушных ногах, опираясь на колонну левой рукой. — Мы засиделись. Нам пора.
Все хранители молча согласились и поднялись с уже насиженных мест. Как только Айнэ выпрямилась, к ней тут же подоспел Леголас, поддерживая и подставляя своё плечо для опоры. Девушка поджала губы, но ничего не сказала, принимая заботу принца.
========== Глава XII, в которой душа обратилась в пепел ==========
Вверяю тебе, о друг волн, часть моей души
Когда ты теряешь кого-то, это чувство всегда остаётся с тобой, постоянно напоминая тебе, как легко можно пораниться.
Дневники вампира (The Vampire Diaries)
Тревога. Это именно то слово.
На протяжении всего пути по Дварроудельфу она ощущала тревогу.
Здесь, в молодых горах обитает древний монстр…
«Что за древний монстр может здесь обитать? Почему Хранители такие немногословные?»
Будь осторожнее, Айнэ Первоцвет.
«Будь осторожна, я»
— С каждым разом ты всё глубже уходишь в себя. Я начинаю волноваться.
— М? — спросила Айнэ спустя несколько секунд.
— Я вот об этом, — Леголас нахмурился и изучающе осмотрел бледное задумчивое лицо эльфийки. — О чём ты думаешь?
— Вспоминаю, поцеловала ли я Элладана на прощание или это был Элрохир, — буркнула девушка.
— Правда? — с привычным спокойствием спросил принц.
— А если серьёзно, то ты слишком длинный, мне неудобно идти с рукой на твоём плече. Это не шутка, как ты не путаешься в своих длинных ногах?
— Так же, как и ты в своих коротких ножках, — усмехнулся Леголас. Рядом прыснул в кулак Гимли, на которого тут же была устремлена пара голубых глаз.
— Мы почти пришли, — раздался впереди голос Гэндальфа. — Вон там, видите? — маг указал на дверь в стене чуть поодаль. Тьма, сгустившаяся вокруг неё, не давала людям и хоббитам как следует её разглядеть. Однако эльфам и гному, привыкшим видеть в темноте, как на свету, она не мешала.
Айнэ медленно сняла руку с плеча Леголаса, сделала пару неуверенных шагов по направлению к раскрытой двери и через секунду сорвалась с места. А за ней Гимли. Остальное Братство недоумённо проводила друзей взглядом до двери, но, как только пещеру огласили крики Гимли, поспешило за ними.
Посреди новой комнаты-пещеры стоял каменный гроб, залитый светом из маленького окошка прямо у потолка, на котором упивался слезам Гимли. Вокруг были разбросаны не догнившие скелеты, проткнутые чёрными стрелами.
Айнэ стояла недалеко от гнома, мёртвым взглядом вперившись в надпись на надгробии. К ней-то и подошёл Гэндальф.
— «Здесь покоится Балин, сын Фундина, Повелитель Мории». Значит, он мёртв, — на этом слове эллет вздрогнула, будто бы от порыва холодного ветра. — Этого я и боялся.
— Нам надо спешить, — обратился Леголас к Арагорну. — Нельзя медлить.